Особенностью 14-й конференции русско-американской Ассоциация ученых Russian American Science Association (RASA) в Чикаго стало значительное присутствие молодых русскоязычных ученых, которые по разным причинам уехали из России в последние несколько лет и теперь работают в Америке. Как исследователям удалось переехать в США, над чем они сейчас работают и о чем мечтают, как война в Украине повлияла на отношения поколений, почему молодые ученые покидают Россию и что делать тем, кто пока по другую сторону океана, но планирует? А также что они сами думают о новой мощной «утечке мозгов»? T-invariant поговорил с тремя талантливыми исследователями из Пенсильвании, Калифорнии и Чикаго.
Читайте также:
- «Нам придется жить и работать в мире, где идут две войны». Репортаж Дениса Чередова с конференции RASA в Чикаго
- «Государство — родитель, который бьет», «мобилизованные и изолированные силовики» и «Россия как распустившийся лотос». С чем приехали социологи на конференцию RASA
- Игорь Ефимов: «Чтобы восстановить российскую науку после Путина, будут нужны десятилетия… »
Константин Гурьев: «Я ощущаю и свою ответственность за преступления России»
На конференцию в Чикаго молодой ученый Константин Гурьев приехал с семьей. Константин этим летом получил степень Ph.D. по экономике в Pennsylvania State University. Диссертация Константина посвящена математическому моделированию когнитивных искажений, таких как, например, эвристика доступности.
«C феноменом ограниченной рациональности и разного рода когнитивными искажениями я сталкиваюсь чуть ли не каждый день, например, при общении с родственниками, друзьями, знакомыми. Мне очень интересно, но иногда и чрезвычайно грустно наблюдать за тем, как психика людей во время разговора ставит железный занавес, и человек порою просто отказывается принимать реальность, иначе эта реальность могла бы разрушить его личность, которая уже сформировалась задолго до нашего разговора. И мне приятно, что в своей диссертации мне удалось поработать как раз над тем, что меня и так интересует в повседневной жизни», — рассказывает Константин.
А его супруга, Лиана Петросян, в том же университете только начала обучение на Ph.D. по программе по немецкой лингвистике. Лиана окончила бакалавриат и магистратуру МГЛУ им. Мориса Тореза в Москве. В сферу её научных интересов входят психолингвистика и усвоение второго языка. Девушке интересен билингвизм, в том числе усвоение эритажных (унаследованных) языков: в её семье родители и старший брат сохранили способность свободно говорить на армянском языке, а она с младшим братом — нет.
В свою очередь сын Лианы и Константина, Рома, будет носителем унаследованного русского. Он приехал на конференцию вместе с родителями. И хоть Роману всего полтора года, родители решили, что сыну будет интересно увидеть русскоязычных ученых, к тому же в Чикаго семья приехала в первый раз.
Константин Гурьев уехал из России еще в 2017-м. В Москве окончил мехмат МГУ в 2011-м году, а потом получил степень магистра по экономике в Российской Экономической Школе (РЭШ), ректором которой в то время был один из самых цитируемых российских экономистов Сергей Гуриев. Сейчас Гуриев работает в Парижском институте политических исследований. Константин вспоминает, что в том же учебном заведении политическую экономику преподавал Константин Сонин, с которым, кстати, молодой ученый не раз выигрывали ежегодный турнир РЭШ по футболу. Сейчас Сонин — профессор Чикагского университета. Он тоже выступал на 14-ой конференции RASA в этом году с докладом про коллегию выборщиков и про то, как эта система защищает США от фальсификаций на выборах.
После окончания РЭШ Константин Гурьев полгода проработал в центре нейроэкономики когнитивных исследований Высшей Школы Экономики (ВШЭ), затем работал в институте нелинейной механики РАН, занимался математическим моделированием процессов нефтедобычи. Но прожить на зарплату молодого специалиста было практически невозможно.
«Мне платили 25 тысяч рублей в месяц за полную рабочую неделю. И в какой-то момент я подумал, что этой зарплаты не хватает не то что на жизнь, но и на выживание. И так как многие однокурсники после РЭШ уехали на Ph.D. в Европу или США, то и я решил попробовать, так как понимал, что в Штатах будет просто легче и дышать, и найти себя», —объясняет Гурьев.
В 2018-ом году родители Константина узнали о том, что он встречается с Лианой, этнической армянкой. Им это очень не понравилось. В итоге молодой ученый порвал связь с родителями и больше с ними не общается.
«Мои родители ксенофобы страшные, ничего не хотят знать про мой брак с Лианой, ибо наш сын не будет напоминать им себя, да и вообще я не знаю, знают ли они, что он есть на свете. И я когда-то говорил им, а что, если бы я был, скажем, геем, или же просто хотел бы жить один и был бы child free? Но потом осознал, что они просто не умеют понимать такие вещи… И общения нет никакого у меня с родителями после того, как они два-три года назад по скайпу сказали, что у нас с Лианой родятся умственно отсталые дети», — рассказывает Константин.
При этом Константин не держит зла на родителей: он понимает, какой чудовищно разрушительной для человеческой психики может быть государственная пропаганда. Но он благодарен родителям за то, что они привили ему общечеловеческие ценности, ещё в 90-е именно они познакомили его с творчеством Виктора Шендеровича, поддерживали Бориса Немцова. Ну, а после 24 февраля 2022 года Константин убедился, что восстановить диалог с родителями уже точно не получится. В путинскую Россию его семья не вернется. Несмотря на огромную пропасть, которую создал путинский режим, сейчас Константин общается как с россиянами, так и с украинцами.
«Моя бабушка по отцовской линии родилась в Харькове, моя мать родилась в Крыму, двоюродный брат моего отца живёт в Киеве, моя двоюродная сестра живёт во Львове, и украинский язык я понимаю лишь чуть хуже, чем русский, и я каждый день чувствую боль за те страдания, которые приносит Украине страна, гражданином которой я являюсь, ибо ощущаю и свою ответственность за преступления России», — добавляет Константин.
«Если говорить о непринятии украинцами россиян: это абсолютно нормально, учитывая, что творила и творит наша с вами страна со странами Балтии, что она творила с Польшей, Чехией. Когда будет покаяние на государственном уровне, тогда и можно будет надеяться на какое-то примирение и прощение. А пока что мы можем просто подставить плечо тем, у кого беда, и можем оставаться людьми», — считает ученый.
Константин Гурьев вместе с женой сейчас живут в США. Однако недавно по программе Express Entry им удалось получить статус постоянного резидента (аналог американской грин-карты) в Канаде. Так что вполне возможно, что через несколько лет Гурьев и его семья переедут именно туда.
Эрик Рыткин: «За моим судом с военкоматом следили аспиранты из других вузов. С победой в нем они меня поздравили в тот же день»
31-летний Эрик Рыткин живет и работает в Чикаго. В США он переехал из Москвы два года назад и работает в лаборатории профессора биомедицинской инженерии и медицины Игоря Ефимова в Northwestern University.
В России Эрик Рыткин окончил Первый медицинский университет им. И.М. Сеченова и успешно поступил в аспирантуру, где планировал с головой окунуться в кардиологические исследования на ближайшие три года. Конечно же, все российские аспиранты очной формы обучения знают, что им положена отсрочка от армии. Однако с аспирантом Рыткиным все сложилось иначе. В 2018-ом году призывная комиссия решила, что молодой человек все-таки должен отдать долг Родине. Эрик Рыткин решил отстаивать свои права в суде.
«Районный суд я выиграл. Но представителей военкомата, видимо, определение суда не убедило в том, что они не правы, и они опротестовали решение районного судьи в Мосгорсуде. Дважды.
До сих пор помню, что по совпадению за два часа до заседания Мосгорсуда состоялось заседание ученого совета по утверждению темы моей диссертации. И вот во время него после представления темы к утверждению пришлось объявить: «А теперь, уважаемые члены ученого совета и почетные академики, вынужден покинуть данное заседание из-за заседания в Мосгорсуде, в котором я буду отстаивать свои законные права». В суде представитель военкомата в ответ на риторические вопросы «Зачем?» и «Доколе?», парировала с усмешкой: «Вы думаете, Вы один такой?».
И действительно, это было неожиданно, но за процессом пристально следили коллеги-аспиранты из других ведущих вузов России. С победой они меня поздравили в тот же день», — рассказывает Эрик.
Убедившись в непредсказуемости российских государственных институтов и ведомств, в июне 2021-го года молодой специалист Рыткин решил переехать в США. С этого времени он занимается дизайном устройств для лечения аритмий.
«Мы изучаем аритмии, проблемы проводящей системы сердца. Например, такие вещи, как фибрилляция предсердий. Это очень распространенное заболевание, возникающее в том числе после операций на сердце. Данное осложнение встречается в 30% всех кардиологических вмешательств в США», — отмечает молодой ученый.
По словам ученого, с фибрилляцией предсердий мало что изменилось с 90-х годов. Даже прогресс в технике операций не мог решить проблему возможных осложнений.
«Чтобы избавить пациентов от данного осложнения, мы разрабатываем минимально-инвазивные устройства на основе биоэлектроники и продвинутых материалов, которые имеют свойство растворятся в теле человека. Эти устройства будут имплантироваться в раннем послеоперационном периоде, выполнять свою функцию и растворяться в течение месяца. Вот, например, история астронавта Армстронга, первого человека на Луне. К сожалению, он умер из-за кровотечения, которое развилось вследствие удаления электродов. Наше устройство позволило бы не прибегать к процедуре удаления электродов. Многие жизни будут спасены благодаря устройствам, разрабатываемым нашей научной группой», — объясняет Рыткин.
В последнее время делиться такими научными идеями и достижениями с российскими коллегами становится все сложнее. Сотрудничество теперь сильно ограничено. А диалог с учеными из России можно построить в основном за счет личных контактов, рассказывает Эрик Рыткин.
«Все, что хоть как-то касается государственных контактов, схлопнулось, было спешно сметено в чулан, на дверь которого был повешен тяжелый амбарный замок. И этот замок будет заперт ближайшие годы», — считает ученый.
Но даже личные контакты нуждаются в подкреплении: для этого и проводятся конференции, съезды, обмен опытом, стажировки и летние школы. Сейчас участие россиян в конференциях в европейских странах ограничено из-за визовых вопросов, логистических сложностей, да и поездки куда-то — это теперь дорого. А раньше участие в конференциях российским врачам часто оплачивали, например, компании от индустрии. Сейчас для них оказывать такую спонсорскую помощь стало почти невозможно.
«Скорее всего, мы будем наблюдать отложенный эффект — то есть сложности в проведении исследований. Если мы говорим о клинических исследованиях, то очевидно, что есть научная коллаборация и есть медицинские исследования, связанные с включением групп пациентов из России. Эффективность лекарственных средств может быть вариабельной для пациентов разных этносов. И критически важно включать пациентов из России в многоцентровые исследования. Если этого не делать, то пациенты могут потерять в эффективности лечения. Люди не должны страдать», — уверен ученый.
Россия всегда была частью европейских научных обществ. Например, традиционно кардиологи из России следовали рекомендациям Европейского общества кардиологии (ESC — прим. редакции) и активно участвовали в его работе. Сейчас же российские врачи все больше ездят на конференции в Стамбул, Дубай, Сингапур, Шанхай, принимают участие в работе Азиатско-Тихоокеанского сообщества.
Эрик Рыткин уверен: наука интернациональна. К тому же научное комьюнити всегда сможет помочь. «Отмены русской культуры» в США Эрик не видит. К тому же здесь важны личные контакты с научными группами. Просто нужно обратиться. В связи с этим в RASA запустили проект RUSSACOM — проект академической диаспоры по менторству и взаимопомощи.
Эрик Рыткин, как и многие молодые ученые в Америке, мечтает стать профессором. Ну, а главная цель в его жизни — с помощью научных достижений спасти как можно больше людей с болезнями сердца.
«Я не знаю, сколько нам еще понадобится времени, может 5-7 лет, чтобы мы закончили работу по разработке саморассасывающегося стимулятора сердца. Я осторожен в своих прогнозах. Но мы будем стараться. И я бы все-таки хотел еще раз выразить поддержку международному сообществу, поддержку людям, которые работают в науке и пытаются улучшить жизни людей во многом вопреки, чем благодаря», — добавил ученый.
Дмитрий Еремин: «Я не вижу глобального барьера для российских ученых. Например, журнал Organometallics выпустил специальный номер в честь 90-летия профессора МГУ Ирины Белецкой»
Дмитрий Еремин, как и тысячи российских аспирантов, мечтал поехать в Америку, чтобы получить новый опыт. Ведь здесь, рассказывает химик, открываются совершенно другие горизонты для человека из мира науки.
«Дело в том, что академическая система начиная с советских времен и, вероятно, со времен Российской империи иерархически строилась внутри одной организации. Возьмем, к примеру, Александра Михайловича Бутлерова, которому посвящена химическая сессия конференции. Он начал в Казани, поехал в Москву, затем в Санкт-Петербург и основал свою научную школу. Подобные школы, вроде школы Бутлерова, развивались внутри одной организации. Эта система имеет свои преимущества, но также недостатки», — объясняет молодой ученый.
Еще в Москве во время учебы в аспирантуре Дмитрий понял, что хочет изучать механизмы химических реакций (он применяет метод масс-спектрометрии). По аналогии с умными весами для нас, как поясняет Дмитрий, масс-спектрометрия позволяет взвешивать индивидуальные молекулы и сразу узнавать их точный состав и множество свойств. Эта информация нужна при поиске и разработке новых молекул, которые будут применяться в различных областях, например, в медицине, агропромышленности, для создания новых материалов и многого другого. А в сентябре 2018 года Дмитрий Еремин узнал, что в университете Южной Калифорнии открыли международную программу. Конечно, нужно было пройти непростой отбор. Но у Дмитрия все получилось. В апреле 2019 года он оказался в Лос-Анджелесе. Теперь Еремин работает постдоком в лаборатории профессора Валерия Фокина. Позиция постдока является необходимым шагом в карьере исследователей.
«Сейчас я начал исследовать механизмы химических реакций, которые происходят на поверхности воды. Например, у меня за спиной озеро Мичиган, и мы видим поверхность воды. А что такое поверхность? Что мы понимаем под поверхностью? То, что мы видим, это макроскопический эффект. Когда человек плавает в озере, часть нас под водой, часть над водой, а часть нас касается этой кромки. Так и у молекул, но молекула во много-много раз меньше нас, и поэтому изменение в окружении молекулы всегда имеет очень большое значение. Один из вопросов, который меня очень интересует: насколько молекула будет чувствовать себя по-другому, если она погружена чуть глубже или находится чуть выше границы раздела? На сегодняшний день мы лишь знаем, что молекулы меняют свои свойства на поверхности воды, но не знаем, как именно этот процесс контролировать. На удивление, мы до сих пор не знаем многое и о воде. Какова ее структура в жидком состоянии или как ее молекулы ведут себя на поверхности? И этими вопросами сейчас занимаются ведущие мировые специалисты в физике, химии и биологии», — рассказывает Еремин.
По мнениею Еремина, ученые во всем мире работают над созданием более полной картины мира. Вырезать какой-то кусочек сложно или даже невозможно.
«Я не вижу глобального барьера для российских ученых. Публиковаться в международных изданиях можно. Например, один из ведущих журналов Американского Химического общества Organometallics выпустил специальный номер, посвященный 90-летию Академика РАН, профессора МГУ Ирины Петровны Белецкой. В этом выпуске есть статьи известных ученых из России, США и других стран. И для издательства, и для научного мира Ирина Петровна — пионер металлоорганической химии. Это значит гораздо больше, чем тот факт, что она работает в России», — приводит пример Дмитрий Еремин.
Больше половины знакомых молодых ученых Дмитрия уехали из России. В основном молодые люди стали искать хоть какие-то возможности для иммиграции в феврале 2022 года. Затем была мобилизация. Однако собрать чемодан и просто уехать в одну сторону удается не всем. Прежде всего людей останавливают финансовые трудности и, конечно, получение визы. Сам Дмитрий уже получил грин-карту по визе EB-1 (за экстраординарные способности).
Родители Дмитрия остались в Москве. Он мечтает увидеть их не по Zoom, а вживую. Однако сейчас лететь в Россию для него просто опасно. Молодой ученый выступает против войны в Украине.
«Мои родители тоже против войны. Однако, когда твоя жизнь устоялась, когда у тебя есть все вокруг, ты не знаешь, как поступить лучше. Они остались. Это во многом вопрос психологического комфорта. А еще многих людей останавливает, например, языковой барьер. Кого-то останавливают исключительно ностальгические воспоминания. “Я вот здесь, и мне здесь надо быть». Кстати, я знаю ребят моей когорты, которые уехали в Америку или Европу, пожили там какое-то время и вернулись обратно», — добавляет Дмитрий.
Дмитрий уверен, что для русскоязычных ученых за границей очень важно поддерживать друг друга. Именно поэтому он уже второй год участвует в конференции, организованной Ассоциацией RASA. Здесь любой участник делится не только научным опытом. Еще важнее, что каждый говорит на своем родном языке. Возвращаться на родину в Россию Дмитрий пока не собирается. Но советовать всем «сваливать» из России он тоже не хочет.
«Я уехал за опытом. Я не уехал с целью покинуть Россию. Я никогда не уезжал с целью покинуть страну. По крайней мере, в 2019 году ничто не предвещало этого. Но так или иначе, мне кажется, что это естественно, если человек куда-то едет ради своей перспективы. И это точно лучше, чем остаться и стоять на месте», — считает Дмитрий Еремин.
Текст и фото: Денис Чередов
Денис Чередов 17.11.2023