Укротительница гнева. Очерк биографии и научной деятельности Тамары Дембо

Шестой очерк из серии «Создатели» посвя­щен Тамаре Дембо, выда­ю­ще­му­ся пси­хо­ло­гу, чьи рабо­ты по иссле­до­ва­нию «гне­ва как дина­ми­че­ско­го про­цес­са» и реа­би­ли­та­ции инва­ли­дов сохра­ня­ют свою науч­ную акту­аль­ность до наших дней. Дембо роди­лась в Баку, в 1920-е годы учи­лась у одно­го из осно­во­по­лож­ни­ков гештальт-пси­хо­ло­гии Курта Левина и мно­го лет рабо­та­ла в аме­ри­кан­ских уни­вер­си­те­тах. В про­ек­те «Создатели» сов­мест­но с RASA (Russian-American Science Association) T-invariant при под­держ­ке Richard Lounsbery Foundation про­дол­жа­ет пуб­ли­ка­цию серии био­гра­фи­че­ских очер­ков о выход­цах из Российской импе­рии, внес­ших зна­чи­тель­ный вклад в миро­вую нау­ку и тех­но­ло­гии, о тех, кому мы обя­за­ны нашей новой реальностью.

В 1920-ые годы в Берлине в Институте пси­хо­ло­гии под руко­вод­ством Курта Левина собра­лась уди­ви­тель­но талант­ли­вая коман­да. В нее вошли и моло­дые девуш­ки, эми­грант­ки из Российской импе­рии. Они сде­ла­ли целую серию выда­ю­щих­ся работ по пси­хо­ло­гии. А потом разъ­е­ха­лись по миру. Одной из звезд этой коман­ды была Тамара Дембо. Свою самую зна­ме­ни­тую рабо­ту «Гнев как дина­ми­че­ский про­цесс» она выпол­ни­ла, будучи совсем моло­дой иссле­до­ва­тель­ни­цей. И сего­дня пси­хо­ло­ги воз­вра­ща­ют­ся к ее тру­дам и зано­во их продумывают.

Ранние годы. Баку. Российская империя

Тамара Васильевна (Вульфовна) Дембо роди­лась в 1902 году в Баку в обес­пе­чен­ной еврей­ской семье. Ее мать — София Дембо (Волчкина) (1871 — дата смер­ти неиз­вест­на), отец — Вульф (Василий) Дембо (1865 — после 1916 года).

Вульф Дембо был совла­дель­цем неф­те­пе­ре­ра­ба­ты­ва­ю­щих ком­па­ний «Дембо и бра­тья» и «А. Дембо и Х. Каган». Вторая ком­па­ния была осно­ва­на его дедом — пра­де­дом Тамары Дембо — Ароном Дембо и Хаимом Каганом в 1870 годах и ста­ла круп­ным про­из­во­ди­те­лем керосина.

В ран­нем дет­стве у Тамары Дембо диа­гно­сти­ро­ва­ли болезнь серд­ца. Вспоминая свои дол­гие раз­го­во­ры с Дембо уже во вто­рой поло­вине XX века, аме­ри­кан­ский пси­хо­лог Джеймс Верч (James V. Wertsch) — кол­ле­га Тамары Васильевны в Университете Кларка, писал: «Одной из клю­че­вых кон­цеп­ций, кото­рые про­фес­сор Дембо исполь­зо­ва­ла в сво­их рабо­тах о пси­хо­ло­ги­че­ских фак­то­рах, свя­зан­ных с успеш­ной реа­би­ли­та­ци­ей после болез­ни или трав­мы, была кон­цеп­ция asset-minded. Она исполь­зо­ва­ла этот тер­мин для обо­зна­че­ния спо­соб­но­сти чело­ве­ка сосре­до­та­чи­вать­ся на сво­их пре­иму­ще­ствах и силь­ных сто­ро­нах, а не на непре­одо­ли­мых про­бле­мах и недо­стат­ках, кото­рые отли­ча­ют его от дру­гих людей…». (1).

Верч пишет, что про­бле­мы со здо­ро­вьем в дет­стве во мно­гом сфор­ми­ро­ва­ли про­фес­си­о­наль­ный под­ход буду­ще­го пси­хо­ло­га: «Как это часто быва­ет, про­фес­си­о­наль­ный инте­рес про­фес­со­ра Дембо к этой кон­цеп­ции, веро­ят­но, во мно­гом свя­зан с ее соб­ствен­ным жиз­нен­ным опы­том. В дет­стве ей диа­гно­сти­ро­ва­ли сер­деч­ное забо­ле­ва­ния (веро­ят­но, “шумы в серд­це”). В резуль­та­те дет­ство она про­ве­ла фак­ти­че­ски запер­той в доме, а часто и при­ко­ван­ной к посте­ли. Ей не раз­ре­ша­ли играть, ходить в шко­лу (у нее был част­ный репе­ти­тор) и зани­мать­ся мно­ги­ми дру­ги­ми вида­ми дея­тель­но­сти, кото­рые обыч­но явля­ют­ся важ­ной частью жиз­ни детей». Верч пишет, что уже во вто­рой поло­вине XX века дет­ские болез­ни Дембо «ста­ли пред­ме­том юмо­ра со сто­ро­ны кол­лег». Действительно, Дембо про­жи­ла на ред­кость дол­гую (91 год) жизнь, и не толь­ко сама отли­ча­лась отлич­ным здо­ро­вьем, но и помог­ла реа­би­ли­та­ции мно­гих людей, полу­чив­ших тяже­лые ране­ния во вре­мя Второй миро­вой войны.

Принцип asset-minded — сосре­до­точь­тесь на том, что у вас есть, и попро­буй­те забыть о том, что вы поте­ря­ли — был в жиз­ни Дембо главным.

К 18 годам Тамара Дембо не толь­ко физи­че­ски окреп­ла, но и сда­ла экс­тер­ном экза­ме­ны за курс муж­ской бакин­ской гим­на­зии. В 1920 году она посту­пи­ла на элек­тро­ме­ха­ни­че­ское отде­ле­ние Петроградского поли­тех­ни­че­ско­го инсти­ту­та: хоте­ла стать инже­не­ром. Но было уже не до уче­бы. Революция и граж­дан­ская вой­на в Российской импе­рии заста­ви­ли семью Дембо эми­гри­ро­вать. Вульф Дембо про­ис­хо­дил из литов­ских евре­ев. Ему уда­лось выпра­вить семье литов­ские пас­пор­та и в 1921 году Дембо поки­ну­ли Россию.

Если о жиз­ни Тамары Васильевны Дембо мы зна­ем мно­гое, о судь­бе ее роди­те­лей неиз­вест­но почти ниче­го. Джеймс Верч пишет, что боль­шая часть семьи Дембо погиб­ла в Германии и СССР, но не уточ­ня­ет, что ста­ло с ее отцом и мате­рью. Вряд ли их жизнь сло­жи­лась лег­ко. Об этом гово­рит, напри­мер, такой эпи­зод. Когда в нача­ле 30-х годов уже в Америке мате­ри­аль­ное поло­же­ние Тамары Дембо было про­сто отча­ян­ным, кол­ле­га спра­ши­вал ее: не мог­ли бы ей помочь род­ные? И она отве­ти­ла, что недав­но сама высла­ла роди­те­лям все до цен­та. Что ста­ло с ними в Германии после при­хо­да к вла­сти Гитлера? Установить нам не удалось.

А вот жизнь ком­па­ньо­нов Дембо — семьи Каган — сло­жи­лась ина­че. Уже в XXI веке немец­кая писа­тель­ни­ца Верена Дорн напи­са­ла био­гра­фи­че­ский роман о Каганах (2): «Соперничая с Нобелем и сотруд­ни­чая с Ротшильдом, Хаим Каган (1850 — 1916), выхо­дец из поль­ско-литов­ско­го местеч­ка, сде­лал свое состо­я­ние на неф­тя­ных место­рож­де­ни­ях Баку. (И делал он свое состо­я­ние вме­сте с ком­па­ньо­ном — Ароном Дембо. — ВГ) Однако Первая миро­вая вой­на разо­рва­ла семью, а боль­ше­вист­ский режим уни­что­жил любые воз­мож­но­сти для раз­ви­тия и про­цве­та­ния. В это неста­биль­ное вре­мя семе­ро его детей уна­сле­до­ва­ли его биз­нес. Они бежа­ли в Берлин, осно­ва­ли новые ком­па­нии, ста­ли гло­баль­ны­ми игро­ка­ми в неф­тя­ном биз­не­се… Они управ­ля­ли сетя­ми авто­за­пра­воч­ных стан­ций и демон­стри­ро­ва­ли пред­при­ни­ма­тель­ский дух в инно­ва­ци­он­ной отрас­ли, имев­шей стра­те­ги­че­ское зна­че­ние. Они были филан­тро­па­ми, помо­га­ли бежен­цам… и были при­вер­же­ны идее вос­со­зда­ния еврей­ской роди­ны в Палестине. Когда к вла­сти при­шли наци­сты, семья, имев­шая нала­жен­ные транс­на­ци­о­наль­ные свя­зи, сно­ва бежа­ла из Берлина в Париж, а отту­да в Тель-Авив и Нью-Йорк».

Верена Дорн пишет, что Каганы помо­га­ли бежен­цам. Но, види­мо сре­ди тех, кому они помо­га­ли, семьи Вульфа Дембо не оказалось.

Берлин. Золотые двадцатые

Когда Тамара Дембо при­е­ха­ла в Берлин в 1921 году, ей было 19 лет. Это было захва­ты­ва­ю­щее вре­мя и уди­ви­тель­ное место. Период Веймарской рес­пуб­ли­ки (1919 — 1933) был отме­чен посто­ян­ны­ми соци­аль­ны­ми и поли­ти­че­ски­ми кон­флик­та­ми. К момен­ту при­хо­да Гитлера к вла­сти в 1933 году пра­ви­тель­ство меня­лось 21 раз. Но эти же годы впо­след­ствии назва­ли «золо­ты­ми два­дца­ты­ми». Это был пери­од тех­ни­че­ских и куль­тур­ных инно­ва­ций, евро­пей­ским цен­тром кото­рых стал Берлин.

Ученые, писа­те­ли, музы­кан­ты и худож­ни­ки из Германии и со всей Европы стре­ми­лись в Берлин. Здесь зву­ча­ли вели­ко­леп­ные оркест­ры, выхо­ди­ли 120 газет, рабо­та­ли 40 теат­ров. Среди выда­ю­щих­ся писа­те­лей и уче­ных, жив­ших в Берлине, мож­но упо­мя­нуть Бертольда Брехта и Роберта Музиля, Альберта Эйнштейна и Макса Планка. И это было крат­кое вре­мя «рус­ско­го Берлина».

В нача­ле 1920-х в Берлине обос­но­ва­лась, хотя и нена­дол­го, боль­шая рус­ская общи­на, откры­лись шко­лы и выхо­ди­ли газе­ты. Например, здесь выхо­ди­ла газе­та «Руль», кото­рую выпус­ка­ли лиде­ры кадет­ской пар­тии Иосиф Гессен и Владимир Дмитриевич Набоков. Тираж газе­ты дости­гал 20 тысяч. Ее чита­ла вся рус­ско­языч­ная Европа. Именно в ней дебю­ти­ро­вал со сво­и­ми сти­ха­ми буду­щий вели­кий писа­тель Владимир Набоков. В сво­их рома­нах «Машенька» и «Дар» он подроб­но (хотя и доволь­но иро­ни­че­ски) опи­сал и Берлин 20-х годов.

В Берлин при­ез­жа­ли совет­ские граж­дане, кото­рые мог­ли сво­бод­но общать­ся с эми­гран­та­ми. Фактически из-за низ­ких цен и бога­той куль­тур­ной жиз­ни Берлин на какое-то вре­мя стал излюб­лен­ным местом визи­те­ров из СССР. Но не всех при­вле­ка­ли толь­ко низ­кие цены. В Берлин посто­ян­но при­ез­жа­ли совет­ские уче­ные и мате­ма­ти­ки, и физи­ки, и хими­ки, и психологи.

Среди рус­ских интел­лек­ту­а­лов, посе­тив­ших Берлин в нача­ле 20-х, были пси­хо­ло­ги Александр Лурия, Лев Выготский и Дмитрий Узнадзе. Берлин поз­во­лил юной Тамаре Дембо не толь­ко вклю­чить­ся в бур­ную жизнь «золо­тых два­дца­тых», но и уста­но­вить проч­ные свя­зи с науч­ным сооб­ще­ством, в том чис­ле с аме­ри­кан­ски­ми и совет­ски­ми коллегами.

Институт психологии: Курт Левин и его ученицы

Тамара Дембо реша­ет учить­ся в Берлинском уни­вер­си­те­те. Курсы, кото­рые она выбра­ла, отли­ча­ют не толь­ко раз­но­об­ра­зие ее инте­ре­сов, но и неко­то­рую рас­те­рян­ность и неопре­де­лен­ность выбо­ра. Ей хочет­ся зани­мать­ся бук­валь­но всем: она нача­ла с мате­ма­ти­ки и есте­ствен­ных наук, затем увлек­лась фило­со­фи­ей, эко­но­ми­кой и исто­ри­ей искусств. И, нако­нец, пси­хо­ло­ги­ей, кото­рая и ста­ла ее профессией.

Сначала Дембо заня­лась «про­мыш­лен­ной пси­хо­ло­ги­ей», в част­но­сти, той обла­стью, кото­рую мы сей­час назы­ва­ем эрго­но­ми­кой. Но, услы­шав о рабо­тах Курта Левина от сво­их подруг по уни­вер­си­те­ту — Марии Овсянкиной и Блюмы Зейгарник — Дембо нача­ла посе­щать его занятия.

В Институте пси­хо­ло­гии Левин собрал груп­пу талант­ли­вых моло­дых иссле­до­ва­те­лей и иссле­до­ва­тель­ниц. Основу этой груп­пы состав­ля­ли еврей­ки, эми­грант­ки из Российской импе­рии. Сначала они учи­лись у Левина, а потом и про­во­ди­ли само­сто­я­тель­ные иссле­до­ва­ния под его руко­вод­ством. Как и Дембо, Гита Биренбаум, Мария Овсянкина и Блюма Зейгарник опуб­ли­ко­ва­ли резуль­та­ты сво­их иссле­до­ва­ний в жур­на­ле Psychologische Forschung («Психологические иссле­до­ва­ния»), кото­рый был осно­ван в 1921 году веду­щи­ми пред­ста­ви­те­ля­ми гештальт-пси­хо­ло­гии: Куртом Левиным, Куртом Гольдштейном, Гансом Вальтером Грюле, Вольфгангом Кёлером, Куртом Коффкой и Максом Вертхаймером.(3)

Работы моло­дых иссле­до­ва­тель­ниц были напе­ча­та­ны в жуна­ле как часть длин­ной серии пуб­ли­ка­ций в руб­ри­ке «Исследования пси­хо­ло­гии дей­ствия и аффек­та» под общей редак­ци­ей Курта Левина.

Курт Данцигер в сво­ей моно­гра­фии «Конструирование субъ­ек­та. История про­ис­хож­де­ния пси­хо­ло­ги­че­ских исследований»(4) пишет, что кос­мо­по­ли­ти­че­ский харак­тер груп­пы Курта Левина заста­вил ее участ­ниц более пол­но осо­зна­вать вклю­чен­ность лич­но­сти в соци­аль­ный кон­текст. Они луч­ше дру­гих пси­хо­ло­гов пони­ма­ли, что пове­де­ние чело­ве­ка опре­де­ля­ет­ся не толь­ко про­яв­ле­ни­ем его лич­ност­ных качеств, но обя­за­тель­но отра­жа­ет соци­аль­ную ситу­а­цию. Они изу­ча­ли чело­ве­ка не изо­ли­ро­ван­но, а в неко­то­ром пси­хо­ло­ги­че­ском поле (как и пред­ла­гал сам Курт Левин). Принятие этой точ­ки зре­ния под­ра­зу­ме­ва­ло новый взгляд на роль экс­пе­ри­мен­та­то­ра и его отно­ше­ния с испы­ту­е­мы­ми. Коротко гово­ря, экс­пе­ри­мен­та­тор всту­пал с испы­ту­е­мым в доста­точ­но тес­ные отно­ше­ния (ино­гда доволь­но напря­жен­ные, как в экс­пе­ри­мен­тах Дембо).

Курт Левин. Википедия

И обу­че­ние, и иссле­до­ва­ния Дембо про­хо­ди­ли в кос­мо­по­ли­ти­че­ской, поис­ти­не интер­на­ци­о­наль­ной атмо­сфе­ре Берлина и бер­лин­ской шко­лы гештальт-пси­хо­ло­гии. Берлинский Институт пси­хо­ло­гии боль­ше, чем дру­гие немец­кие иссле­до­ва­тель­ские инсти­ту­ты, слу­жил местом встре­чи пси­хо­ло­гов со все­го мира (в том чис­ле и из СССР). Американский пси­хо­лог Дж. Ф. Браун, напри­мер, помо­гал Дембо в про­ве­де­нии несколь­ких ее экс­пе­ри­мен­тов. В одном из экс­пе­ри­мен­тов Дембо в каче­стве испы­ту­е­мо­го при­ни­мал уча­стие и Александр Лурия. (Она гово­ри­ла позд­нее, что это был труд­ный слу­чай). Космополитическая атмо­сфе­ра инсти­ту­та, воз­мож­но, облег­чи­ла и адап­та­цию Дембо в Берлине и несо­мнен­но под­го­то­ви­ла ее к буду­щей эми­гра­ции в Соединенные Штаты.

Закончив уче­бу, Дембо нача­ла зани­мать­ся иссле­до­ва­ни­я­ми под руко­вод­ством Левина и Вольфганга Кёлера. С 1925 по 1928 год она про­ве­ла ряд экс­пе­ри­мен­тов, кото­рые в конеч­ном ито­ге ста­ли эмпи­ри­че­ской осно­вой ее дис­сер­та­ции. В этой дис­сер­та­ции она упо­ми­на­ет Кёлера, Левина, Ганса Руппа и Вертхаймера как сво­их самых важ­ных учи­те­лей в пси­хо­ло­гии. Но в основ­ном она опи­ра­лась на прин­ци­пы топо­ло­ги­че­ской или поле­вой пси­хо­ло­гии Левина: и поста­нов­ка экс­пе­ри­мен­тов, и ана­лиз резуль­та­тов, и тео­ре­ти­че­ское осмыс­ле­ние отра­жа­ли дина­ми­че­ский под­ход Левина того времени.

Прежде чем мы более подроб­но оста­но­вим­ся на самой извест­ной рабо­те Дембо, полу­чив­шей назва­ние «Гнев как дина­ми­че­ский про­цесс», ска­жем корот­ко о рабо­тах ее подруг: Марии Овсянкиной и Блюмы Зейгарник. Эти рабо­ты оста­ви­ли суще­ствен­ный след в миро­вой пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ке, и обе свя­за­ны с иде­я­ми Левина, в част­но­сти, с обя­за­тель­ным актив­ным вза­и­мо­дей­стви­ем испы­ту­е­мо­го с экс­пе­ри­мен­та­то­ром. В этих слу­ча­ях (как и экс­пе­ри­мен­тах Дембо) сам экс­пе­ри­мен­та­тор как бы игра­ет роль соци­аль­но­го кон­тек­ста и ника­ких дру­гих воз­дей­ствий нет, то есть таким обра­зом созда­ет­ся соци­аль­ная модель.

Работа Блюмы Зейгарник свя­за­на с опи­са­ни­ем так назы­ва­е­мо­го «эффек­та Зейгарник». Испытуемому пред­ла­га­лась опре­де­лен­но­го рода зада­ча, и он начи­нал ее решать. В неко­то­рых слу­ча­ях экс­пе­ри­мен­та­тор вдруг объ­яв­лял испы­ту­е­мо­му, что очень спе­шит и пре­ры­вал реше­ние. В дру­гих слу­ча­ях испы­ту­е­мый спо­кой­но дово­дил реше­ние до кон­ца. Спустя какое-то вре­мя экс­пе­ри­мен­та­тор про­сил испы­ту­е­мо­го вспом­нить зада­чи, кото­рые он решал. В подав­ля­ю­щем боль­шин­стве слу­ча­ев испы­ту­е­мый отлич­но пом­нил имен­но те зада­чи, решить кото­рые ему не дали. Зейгарник пока­за­ла, что нере­шен­ные зада­чи оста­ют­ся в памя­ти, и в неко­то­рых слу­ча­ях это доволь­но мучительно.

Эффект Овсянкиной ее био­гра­фы опи­са­ли так: «В ходе сле­ду­ю­ще­го экс­пе­ри­мен­та испы­ту­е­мый полу­чал эле­мен­тар­ные по слож­но­сти выпол­не­ния зада­ния, напри­мер, тре­бо­ва­лось сло­жить фигу­ру из раз­де­лен­ных частей, нари­со­вать пред­мет или решить голо­во­лом­ку. Примерно в сере­дине выпол­не­ния зада­ния, испы­ту­е­мо­го пре­ры­ва­ли и про­си­ли выпол­нить дру­гое дей­ствие со сло­ва­ми “Пожалуйста, сде­лай­те это”. В то вре­мя, когда испы­ту­е­мый закан­чи­вал вто­рое зада­ние, экс­пе­ри­мен­та­тор наме­рен­но отвле­кал­ся на что-нибудь, напри­мер, писал, искал бума­ги на сто­ле или листал кни­гу. Выполнив вто­рое зада­ние, 86% испы­ту­е­мых воз­вра­ща­лись “к преж­не­му, пре­рван­но­му дей­ствию, желая его завер­шить, хотя по инструк­ции это­го уже делать не тре­бо­ва­лось”. Мария при­шла к выво­ду, что пре­ры­ва­ние в осу­ществ­ле­нии лич­но важ­но­го акта остав­ля­ет ощу­ще­ние неза­кон­чен­но­сти, напря­жен­но­сти, кото­рое побуж­да­ет чело­ве­ка к воз­об­нов­ле­нию дей­ствий при сле­ду­ю­щей воз­мож­но­сти, то есть пре­рван­ная зада­ча даже без сти­му­ли­ру­ю­щей цен­но­сти вызы­ва­ет “ква­зи­по­треб­ность”. Таким обра­зом, рабо­та М. Рикерс-Овсянкиной пред­став­ля­ла собой логи­че­ское допол­не­ние и диф­фе­рен­ци­а­цию про­блем зна­ме­ни­той рабо­ты Блюмы Вульфовны Зейгарник (эффект Зейгарник о более проч­ном запо­ми­на­нии пре­рван­ных дей­ствий, чем завер­шен­ных)”». (Женские име­на в пси­хо­ло­гии: Мария Рикерс-Овсянкина (Maria Rickers-Ovsiankina). Д. В. Жарова, А. Р. Батыршина. Vestnik of Minin University. 2018. Volume 6. No 1)

Эффект Зейгарник и эффект Овсянкиной ста­ли источ­ни­ком сво­е­го рода мема: «неза­кры­тый гештальт» и мно­же­ства шуток по это­му поводу.
К сожа­ле­нию, имя заме­ча­тель­но­го пси­хо­ло­га Марии Овсянкиной сего­дня мало кто пом­нит (мы пла­ни­ру­ем посвя­тить ей отдель­ный очерк в цик­ле «Создатели»).

Судьбы Зейгарник и Овсянкиной сло­жи­лись по-раз­но­му. В нача­ле 30-х Блюма Зейгарник вер­ну­лась в Советский Союз. Она успеш­но рабо­та­ла с Львом Выготским и Александром Лурией. Но в 1939 году ее муж был аре­сто­ван и при­го­во­рен к 10 годам лаге­рей за шпи­о­наж. Из лаге­ря он не вер­нул­ся. Дата смер­ти, ука­зан­ная в сви­де­тель­стве о смер­ти, полу­чен­ном семьей уже в 1990-м: 20 апре­ля 1942 года. После аре­ста мужа Блюма Зейгарник оста­лась с дву­мя малень­ки­ми детьми.

Мария Овсянкина эми­гри­ро­ва­ла в США.

Гнев как динамический процесс

Дембо нача­ла дис­сер­та­цию с изло­же­ния сво­е­го тео­ре­ти­че­ско­го миро­воз­зре­ния в крат­кой ввод­ной гла­ве. Она объ­яс­ни­ла, что хочет изу­чить про­ис­хож­де­ние и раз­ви­тие гне­ва (доса­ды, раздражения).(5) Она утвер­жда­ла, что пси­хо­ло­гия чувств и эмо­ций недо­ста­точ­но раз­ви­та, посколь­ку в ней доми­ни­ру­ют про­стые клас­си­фи­ка­ции. Этот недо­ста­ток она объ­яс­ня­ла исхо­дя из сло­жив­ше­го­ся в пси­хо­ло­гии под­хо­да. Характерной чер­той это­го под­хо­да было то, что иссле­до­ва­те­ли наблю­да­ли за мно­ги­ми людь­ми, а затем пыта­лись постро­ить «сред­не­го субъ­ек­та» на осно­ве ста­ти­сти­че­ско­го ана­ли­за ассо­ци­а­ций меж­ду кон­крет­ны­ми эмпи­ри­че­ски­ми показателями.

Вслед за Левином Дембо дела­ет упор на дру­гом: необ­хо­ди­мо иссле­до­вать кон­крет­ные еди­нич­ные слу­чаи и их инди­ви­ду­аль­ное раз­ви­тие. По мне­нию Дембо вме­сто «абстракт­но­го сред­не­го зна­че­ния как мож­но боль­ше­го чис­ла слу­ча­ев» иссле­до­ва­те­ли долж­ны попы­тать­ся вос­про­из­ве­сти чистое явле­ние в экс­пе­ри­мен­таль­ных, модель­ных условиях.

В соот­вет­ствии с этим под­хо­дом Дембо реша­ет вызвать гнев в чистых лабо­ра­тор­ных усло­ви­ях. Для это­го Дембо пред­ло­жи­ла стал­ки­вать испы­ту­е­мых с про­бле­ма­ми, решить кото­рые либо невоз­мож­но, либо очень труд­но, при­чем экс­пе­ри­мен­та­тор не толь­ко про­то­ко­ли­ру­ет про­цесс, но ино­гда и актив­но меша­ет реше­нию задачи.

В про­цес­се реше­ния задач за испы­ту­е­мы­ми наблю­да­ли экс­пе­ри­мен­та­тор и ее помощ­ник. Они вели подроб­ную сте­но­грам­му. После это­го испы­ту­е­мых рас­спра­ши­ва­ли об их ощу­ще­ни­ях во вре­мя экс­пе­ри­мен­та. Дембо пишет, что было бы иде­аль­но сни­мать экс­пе­ри­мен­ты на кино­ка­ме­ру, но испы­та­ния пока­за­ли, что такой метод тех­ни­че­ски все еще слиш­ком сло­жен и слиш­ком дорог.
Всего на 27 испы­ту­е­мых было про­ве­де­но 64 экс­пе­ри­мен­та (каж­дый экс­пе­ри­мент длил­ся око­ло одно­го-двух часов) в тече­ние четы­рех лет (1925 — 1928 годы). Испытуемые не зна­ли, что имен­но гнев был темой исследования.

Дембо исполь­зо­ва­ла два зада­ния: «мета­ние колец» и «захват цвет­ка». В экс­пе­ри­мен­те с мета­ни­ем колец испы­ту­е­мо­му пред­ла­га­лось набро­сить под­ряд десять колец на бутыл­ку с рас­сто­я­ния 3,5 м. Большинству это ока­за­лось не по силам. К тому же экс­пе­ри­мен­та­тор ино­гда актив­но мешал выпол­не­нию зада­ния, ловя бро­шен­ные испы­ту­е­мым кольца.

В экс­пе­ри­мен­те по захва­ту цвет­ка зада­ча заклю­ча­лась в том, что­бы достать цве­ток рукой, не выхо­дя из огра­ни­чен­но­го участ­ка. Причем было два оче­вид­ных реше­ния: встать на коле­ни, так что­бы ступ­ни оста­ва­лись в раз­ре­шен­ной зоне и дотя­нуть­ся до цвет­ка, или опе­реть­ся на стул, сто­я­щий за пре­де­ла­ми зоны и таким обра­зом достать цве­ток. Но экс­пе­ри­мен­та­тор наста­и­вал на поис­ке тре­тье­го реше­ния, хотя тако­го реше­ния не было, и все пред­ло­же­ния испы­ту­е­мых откло­ня­лись как нару­ша­ю­щие пра­ви­ла эксперимента.

Испытуемые зани­ма­лись реше­ни­ем задач в тече­ние часа или двух. Они здо­ро­во уста­ва­ли. И это тоже вхо­ди­ло в эксперимент.

Дембо выдви­ну­ла гипо­те­зу, что повто­ря­ю­щи­е­ся неуда­чи испы­ту­е­мых и про­во­ци­ру­ю­щее пове­де­ние экс­пе­ри­мен­та­то­ра (напри­мер, насмеш­ки после неуда­чи) могут вызвать гнев и раздражение.

По сло­вам Дембо, ана­ли­зи­руя экс­пе­ри­мен­таль­ные ситу­а­ции, мож­но было бы пред­по­ло­жить, что пове­де­ние испы­ту­е­мых явля­ет­ся регу­ляр­ным, то есть состо­я­ние А все­гда вызы­ва­ет состо­я­ние В. Но экс­пе­ри­мен­ты пока­за­ли, что это не так. Состояние испы­ту­е­мо­го носит чет­ко выра­жен­ный нако­пи­тель­ный харак­тер в зави­си­мо­сти от рас­ту­ще­го напря­же­ния. Если в нача­ле экс­пе­ри­мен­та в ответ на насмеш­ку экс­пе­ри­мен­та­то­ра испы­ту­е­мый мог про­сто улыб­нуть­ся, то бли­же к кон­цу — мог выру­гать­ся или даже бро­сить коль­цо не на бутыл­ку, а в экспериментатора.
Дембо рас­смат­ри­ва­ет ситу­а­цию соглас­но топо­ло­ги­че­ской и век­тор­ной тео­рии Курта Левина. На испы­ту­е­мо­го дей­ству­ют несколь­ко сил (век­то­ров). Причем интен­сив­ность этих воз­дей­ствий меняется.

Схема экс­пе­ри­мен­та Тамары Дембо. Источник рисун­ка: René van der Veer.

Что это за силы?
Во-пер­вых, это цель А. Для испы­ту­е­мых, при­няв­ших усло­вия экс­пе­ри­мен­та, А при­об­ре­та­ет рез­ко поло­жи­тель­ную валент­ность, т. е. испы­ту­е­мые очень хотят достичь этой цели.
Их попыт­кам меша­ет внут­рен­ний барьер B, кото­рый име­ет отри­ца­тель­ную валент­ность. Когда отри­ца­тель­ная валент­ность внут­рен­не­го барье­ра B пре­вос­хо­дит поло­жи­тель­ную валент­ность цели A, у испы­ту­е­мых появ­ля­ет­ся жела­ние поки­нуть экс­пе­ри­мент. Однако они почти нико­гда это­го не делают.
Уйти озна­ча­ет, сре­ди про­че­го, при­знать пол­ную неуда­чу. Тот факт, что испы­ту­е­мые прак­ти­че­ски нико­гда не пре­кра­ща­ют экс­пе­ри­мент (т. е. не выхо­дят из ком­на­ты), поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что в ситу­а­ции при­сут­ству­ет еще и внеш­ний барьер — С. (На рисун­ке это окру­жа­ю­щий экс­пе­ри­мен­таль­ное поле овал).

Субъект в экс­пе­ри­мен­те зажат раз­лич­ны­ми сила­ми и барье­ра­ми. По мере того, как неуда­чи накап­ли­ва­ют­ся, напря­же­ние уси­ли­ва­ет­ся. Субъект может начать «рас­ка­чи­вать­ся»: он колеб­лет­ся меж­ду стрем­ле­ни­ем к цели и жела­ни­ем уйти.

Силы непо­сто­ян­ны: субъ­ект будет чув­ство­вать более силь­ное вле­че­ние к цели, если решит, что шан­сы на ее дости­же­ние поче­му-то ста­ли выше.

Большая часть дис­сер­та­ции Дембо состо­я­ла из подроб­но­го опи­са­ния того, что дела­ют испы­ту­е­мые, когда пси­хо­ло­ги­че­ское напря­же­ние нарас­та­ет. Например, после мно­го­крат­ных неудач испы­ту­е­мые начи­на­ют пред­ла­гать либо нере­а­ли­стич­ные реше­ния, либо эрзац-реше­ния. Нереальное реше­ние: загип­но­ти­зи­ро­вать цве­ток, что­бы он выле­тел из горш­ка и упал в руки испы­ту­е­мо­му. Эрзац-реше­ние — это, напри­мер, набро­сить коль­цо на какой-то дру­гой объ­ект, сто­я­щий в ком­на­те, а не на бутылку.

Дембо опи­сы­ва­ет ситу­а­цию, когда испы­ту­е­мые «поки­да­ют» экс­пе­ри­мент, фак­ти­че­ски не выхо­дя из ком­на­ты. Не имея воз­мож­но­сти решить зада­чу и чув­ствуя себя неспо­соб­ным вый­ти из ком­на­ты, неко­то­рые испы­ту­е­мые, напри­мер, начи­на­ют читать газе­ту или меч­тать. Другие пыта­ют­ся вый­ти из ситу­а­ции физи­че­ски, вне­зап­но вспо­ми­ная сроч­ные теле­фон­ные звон­ки, кото­рые им нуж­но сде­лать. Жесткая пози­ция экс­пе­ри­мен­та­то­ра (напри­мер, «Надо про­дол­жить экс­пе­ри­мент», «Есть дру­гое реше­ние») в конеч­ном ито­ге застав­ля­ет прак­ти­че­ски всех испы­ту­е­мых воз­об­но­вить свои усилия.

Для само­оцен­ки субъ­ек­та жиз­нен­но важ­но скры­вать свои чув­ства, делать вид, что он на самом деле спо­ко­ен и про­цесс реше­ния зада­чи его не слиш­ком вол­ну­ет. В тер­ми­нах Дембо, субъ­ек­ты инкап­су­ли­ру­ют свое состо­я­ние, созда­ют барьер меж­ду внут­рен­ней пси­хи­че­ской систе­мой и внеш­ним Умвельтом (то есть непо­сред­ствен­но вза­и­мо­дей­ству­ю­щей с субъ­ек­том окру­жа­ю­щей средой).

Но рас­ту­щее напря­же­ние давит и на этот внут­рен­ний барьер, и, в кон­це кон­цов, доста­точ­но лишь мало­го толч­ка со сто­ро­ны экс­пе­ри­мен­та­то­ра (напри­мер, насмеш­ки, когда оче­ред­ная попыт­ка испы­ту­е­мо­го решить зада­чу не уда­лась), что­бы испы­ту­е­мый сло­мал­ся: барьер меж­ду внут­рен­ней систе­мой и внеш­ним миром рас­па­да­ет­ся, субъ­ект ста­но­вит­ся крайне эмо­ци­о­наль­ным и гру­бым, он начи­на­ет гово­рить о сво­их лич­ных делах и совсем по-дет­ски капризничать.

Можно ска­зать, что Дембо в сво­ей рабо­те про­ве­ла ана­лиз пове­де­ния испы­ту­е­мых с точ­ки зре­ния слож­ной дина­ми­че­ской систе­мы поле­вых сил и барьеров.

Интенсивность этих сил и сопро­тив­ле­ние барье­ров меня­ет­ся со вре­ме­нем, поэто­му утвер­жде­ния типа «за сти­му­лом окру­жа­ю­щей сре­ды А все­гда будет сле­до­вать реак­ция B» про­сто неверны.
Создавая адек­ват­ные усло­вия, мани­пу­ли­руя испы­ту­е­мы­ми и про­во­ци­руя их, Дембо смог­ла обна­жить пси­хо­ло­ги­че­ский меха­низм раз­ви­тия гне­ва. Она утвер­жда­ла, что идеи, полу­чен­ные ею в ходе экс­пе­ри­мен­та, при­ме­ни­мы и в реаль­ных ситуациях.

Рене ван дер Вир, изла­гая экс­пе­ри­мент Дембо, отме­ча­ет, что ана­лиз экс­пе­ри­мен­таль­ной ситу­а­ции и пове­де­ния испы­ту­е­мых в рабо­те Дембо был выпол­нен в тра­ди­ци­ях век­тор­ной пси­хо­ло­гии Левина. Когда она нача­ла свои пилот­ные экс­пе­ри­мен­ты летом 1925 года, это­го поня­тий­но­го аппа­ра­та еще не суще­ство­ва­ло, но при ана­ли­зе резуль­та­тов, пять лет спу­стя, она уже мог­ла исполь­зо­вать век­тор­ную тео­рию. Не исклю­че­но, что ее экс­пе­ри­мент, кото­рый она мно­го раз обсуж­да­ла со сво­им науч­ным руко­во­ди­те­лем, тоже повли­ял на выра­бот­ку поня­тий этой тео­рии Левина.

Пока Дембо гото­ви­ла свою дис­сер­та­цию у Курта Левина, она еще успе­ла пора­бо­тать в Нидерландах, где ста­ви­ла опы­ты на кры­сах с про­фес­со­ром Фредериком Дж. Дж. Буйтендейком. Она пишет Буйтендейку: «Господин про­фес­сор, вы не совсем ошиб­лись, когда запо­до­зри­ли, что я боль­на. На самом деле у меня жар, и этот жар про­длит­ся еще 7 недель… до обсле­до­ва­ния». (6) Этими сло­ва­ми, напи­сан­ны­ми 31 мая 1930 года, Дембо в шут­ку ска­за­ла о защи­те сво­ей дис­сер­та­ции, кото­рая была наме­че­на на 25 июля того же года.

Дембо успеш­но защи­ти­ла дис­сер­та­цию. Курт Левин оце­нил ее «valde laudabile» (весь­ма похваль­но). Хотя это и не выс­шая оцен­ка (выс­шая — «eximium» — «отлич­но»), Дембо не рас­стро­и­лась. Через два дня она с радо­стью сооб­щи­ла о защи­те Буйтендейку: «Несколько дней назад я успеш­но защи­ти­ла дис­сер­та­цию и чув­ствую, что с моих плеч сва­лил­ся боль­шой груз. Я тер­петь не могу экза­ме­ны и наде­юсь, что мне боль­ше нико­гда в жиз­ни не при­дет­ся их сда­вать. Но все хоро­шо, что хоро­шо кон­ча­ет­ся. Приятно и то, что после экза­ме­на я сра­зу буду очень заня­та. Через 6 недель я еду к про­фес­со­ру Коффке в Нортгемптон, а перед этим мне нуж­но под­го­то­вить рефе­рат к печа­ти, мне надо “вос­ста­но­вить” мой англий­ский, посмот­реть кое-что в Берлине и под­го­то­вить все к поезд­ке. Я поеду через Хук ван Холланд, Лондон, Ливерпуль… и наде­юсь быть в Нью-Йорке 22 сен­тяб­ря; отту­да до Смит-кол­ле­джа все­го 4 часа» (7)

Ситуация в Германии ста­но­ви­лась все напря­жен­нее. Берлин 1931 года силь­но отли­чал­ся от Берлина 1921, куда Дембо при­е­ха­ла из России. Но пере­езд в США не был бег­ством от неми­ну­е­мой опас­но­сти, от вла­сти наци­стов (судя по пись­мам Дембо, она ниче­го тако­го не чув­ство­ва­ла). Напротив, Дембо рас­смат­ри­ва­ла рабо­ту в США как отлич­ный шанс про­дол­же­ния карьеры.

США. Академический кочевник

Так закон­чил­ся евро­пей­ский пери­од Тамары Дембо. Время от вре­ме­ни она при­ез­жа­ла в Европу, но про­дол­жа­ла свою науч­ную карье­ру в Соединенных Штатах, сна­ча­ла в Смит-кол­ле­дже с Куртом Коффкой, затем в Вустерской госу­дар­ствен­ной боль­ни­це (1932 – 1934). Но жизнь скла­ды­ва­лась непросто.

Коффка пишет Молли Харроуэр, рабо­тав­шей в 1933-1934 годах в Лондоне: «Любимая, в пят­ни­цу вече­ром после очень ожив­лен­но­го семи­на­ра, на кото­ром я мно­го гово­рил, я под­во­зил на машине Дембо. Я поин­те­ре­со­вал­ся ее пер­спек­ти­ва­ми и нашел их абсо­лют­но тра­гич­ны­ми. Несколько недель назад ей и Ганфман (8) ска­за­ли, что они смо­гут про­дол­жить рабо­ту еще на год на тех же усло­ви­ях. С тех пор двое паци­ен­тов боль­ни­цы покон­чи­ли жизнь само­убий­ством, а один убил сани­та­ра. Это при­ве­ло вла­сти к пони­ма­нию ужас­ной ситу­а­ции, свя­зан­ной с неуком­плек­то­ван­но­стью боль­ни­цы пер­со­на­лом. Часть сво­их средств гос­пи­таль напра­вил на науч­но-иссле­до­ва­тель­скую рабо­ту, но теперь эти день­ги будут совер­шен­но закон­но воз­вра­ще­ны в фонд для обслу­жи­ва­ю­ще­го пер­со­на­ла. Так что луч­шее, что может слу­чить­ся с дву­мя девуш­ка­ми, — это то, что их не выго­нят на ули­цу, но ни еди­но­го цен­та зар­пла­ты они не полу­чат. Когда я спро­сил Дембо, может ли она полу­чить немно­го денег от роди­те­лей, она без сму­ще­ния отве­ти­ла, что об этом не может быть и речи. В тече­ние это­го года она долж­на была посы­лать им каж­дый цент, кото­рый мог­ла сэко­но­мить. Значит, у нее нет ни цен­та! И потом, ты зна­ешь, что у нее нет ника­ких пер­спек­тив на улуч­ше­ние сво­е­го поло­же­ния, посколь­ку она нахо­дит­ся здесь по сту­ден­че­ской визе и, сле­до­ва­тель­но, не может согла­сить­ся на какую-либо опла­чи­ва­е­мую долж­ность, даже если бы она мог­ла ее полу­чить. Она нико­гда не жалу­ет­ся, но про­яв­ля­ет пора­зи­тель­ное муже­ство. Но я чув­ствую, что нуж­но что-то сде­лать, что­бы помочь ей. Как ты дума­ешь, мог­ла бы она полу­чить какую-нибудь рабо­ту в Англии, ска­жем, в част­ной шко­ле в каче­стве пре­по­да­ва­те­ля немец­ко­го язы­ка с воз­мож­но­стью под­за­ра­бо­тать, давая част­ные уро­ки рус­ско­го языка?
Я поду­мал, что ты можешь что-то узнать. И ты все­гда гото­ва помочь дру­гим людям. Так что про­сти меня за то, что про­шу о такой услу­ге». (9)

Но ситу­а­ция испра­ви­лась и бла­го­да­ря забо­там Коффки, и пото­му, что в США эми­гри­ро­вал учи­тель Дембо — Курт Левин. Он уехал прак­ти­че­ски сра­зу после при­хо­да Гитлера к вла­сти. В даль­ней­шем Дембо рабо­та­ла с Левиным в Университете Айовы и Корнельском уни­вер­си­те­те (1934 – 1936). Он и его супру­га отно­си­лись к Дембо как к дочери.

Открытка на немец­ком язы­ке от 25 янва­ря 1936 года, под­пи­сан­ная Александром Лурией, Гитой Биренбаумом и Блюмой Зейгарник. Она адре­со­ва­на Курту Левину, Тамаре Дембо и Марии Овсянкиной. Открытка была отправ­ле­на из Москвы в США на уни­вер­си­тет­ский адрес Левина (Архив Курта Левина) 25 янва­ря 1936 года. Лурия, Биренбаум и Зейгарник пред­ла­га­ют про­ве­сти сле­ду­ю­щее «Топологическое сове­ща­ние» (кон­фе­рен­цию по топо­ло­ги­че­ской пси­хо­ло­гии Курта Левина) в сво­ей лабо­ра­то­рии в Москве. Идея, пер­во­на­чаль­но выгля­де­ла почти как шут­ка, но 20 фев­ра­ля 1936 года Лурия напра­вил Левину еще одно пись­мо, в кото­ром под­чер­ки­ва­лось, что про­во­ди­мые в Москве иссле­до­ва­ния лич­но­сти в духе «дина­ми­че­ской тео­рии» Левина с каж­дым годом раз­ви­ва­ют­ся. Лурия упо­мя­нул кли­ни­че­скую рабо­ту Биренбаум и Зейгарник и их пред­сто­я­щее круп­ное иссле­до­ва­ние мыш­ле­ния и аффек­та. Потом боль­шую кон­фе­рен­цию – «Левин-Симпозиум» – Лурия пред­ло­жил про­ве­сти не в Москве, а в Харькове в июне 1936 года. Но желез­ный зана­вес быст­ро опус­кал­ся, и этим пла­нам не суж­де­но было сбыть­ся. (10)

Топологическая груп­па в 1935 году. Архив исто­рии аме­ри­кан­ской пси­хо­ло­гии. Тамара Дембо (пред­по­ло­жи­тель­но) сто­ит чет­вер­тая сле­ва в пер­вом ряду. (11)

Дембо рабо­та­ла в Стэнфордском уни­вер­си­те­те (1945 — 1948), где зани­ма­лась реа­би­ли­та­ци­ей воен­ных, полу­чив­ших тяже­лые ране­ния во вре­мя Второй миро­вой вой­ны. Потом был Гарвардский уни­вер­си­тет (1951 – 1953), где Дембо про­во­ди­ла иссле­до­ва­ние еврей­ских общин США. Конечно, это очень пре­стиж­ные уни­вер­си­те­ты, но у Дембо вез­де были корот­кие вре­мен­ные позиции.

Пока она не нашла свой уни­вер­си­тет: Университет Кларка в Массачусетсе в Вустере. Она как буд­то опи­са­ла два­дца­ти­лет­ний круг по Америке и вер­ну­лась в свою гавань в 1953 году. В Университете Кларка она полу­чи­ла посто­ян­ную пози­цию, прав­да, тоже не сра­зу, а толь­ко 1959-м.

Она про­дол­жа­ла свои иссле­до­ва­ния. Выходили кни­ги и боль­шие ста­тьи, напри­мер, «Приспособление к несча­стью — про­бле­ма соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской реа­би­ли­та­ции», в кото­рой она с кол­ле­га­ми обоб­щи­ла опыт рабо­ты по реа­би­ли­та­ции воен­ных инва­ли­дов. (12)

На фото­гра­фии сотруд­ни­ки факуль­те­та пси­хо­ло­гии Университета Кларка. Слева-напра­во: Тамара Дембо, Сеймур Вапнер, Джон Белл, двое неиз­вест­ных муж­чин и Хайнц Вернер в 1950-х годах. Архив Университета Кларка. (13)

Дембо рабо­та­ла в Университете Кларка до выхо­да в отстав­ку в 1972 году, но и после это­го оста­ва­лась эме­ре­ти­ус-про­фес­со­ром и жила в уни­вер­си­тет­ском кам­пу­се. Она под­дер­жи­ва­ла самые тес­ные про­фес­си­о­наль­ные и дру­же­ские свя­зи с уни­вер­си­тет­ски­ми психологами.

Тамара Дембо про­жи­ла огром­ную жизнь. И почти поло­ви­на этой жиз­ни про­шла имен­но в Вустере. Вряд ли она дума­ла в 1952 году, когда при­е­ха­ла, что­бы занять оче­ред­ную свою вре­мен­ную пози­цию, что задер­жит­ся в Университете Кларка боль­ше чем на 40 лет.

Завещание гештальт-психолога

Когда Тамары Дембо не ста­ло, кол­ле­ги достой­но про­сти­лись с ней. В жур­на­ле Journal of Russian & East European Psychology (он был осно­ван еще в 1962 году и выхо­дит до сих пор) была опуб­ли­ко­ва­на боль­шая рабо­та Дембо «Размышления о каче­ствен­ных детер­ми­нан­тах в пси­хо­ло­гии». Психологи Альберто Роса и Джеймс Верч напи­са­ли про­стран­ный отзыв об этой рабо­те. А Джеймс Верч опуб­ли­ко­вал In Memoriam (цита­та­ми из этой ста­тьи мы и нача­ли наш очерк). (14)

Альберто Роса и Джеймс Верч пишут: «По мне­нию Дембо, воз­мож­но­сти изу­че­ния чело­ве­че­ско­го опы­та с исполь­зо­ва­ни­ем науч­ных мето­дов, обыч­но исполь­зу­е­мых в пси­хо­ло­гии, в луч­шем слу­чае очень огра­ни­че­ны. Она утвер­жда­ет, что вме­сто того, что­бы пола­гать­ся на “объ­ек­тив­ные наблю­де­ния посто­рон­них”, необ­хо­ди­мо перей­ти к эмпи­ри­че­ским наблю­де­ни­ям, доступ­ным толь­ко носи­те­лю опы­та. Помимо про­че­го, это пред­по­ла­га­ет транс­фор­ма­цию отно­ше­ний меж­ду пси­хо­ло­гом и субъ­ек­том, и это одно из наи­бо­лее инте­рес­ных и дале­ко иду­щих след­ствий ста­тьи Дембо… Истоки этой линии рас­суж­де­ний мож­но най­ти в ста­тье Дембо о гне­ве 1931 года, в кото­рой в каче­стве экс­пе­ри­мен­та­то­ра она вовле­ка­ла испы­ту­е­мых в интен­сив­ное соци­аль­ное вза­и­мо­дей­ствие, а не рас­смат­ри­ва­ла их со сто­ро­ны. Но тот тип отно­ше­ний равен­ства, кото­рый она пред­став­ля­ет в сво­ей нынеш­ней ста­тье, выхо­дит за эти рам­ки. Он пред­по­ла­га­ет пере­ход от отно­ше­ний меж­ду экс­пе­ри­мен­та­то­ром как субъ­ек­том и испы­ту­е­мым как объ­ек­том (то есть «субъ­ек­том» в пси­хо­ло­ги­че­ском иссле­до­ва­нии) к отно­ше­ни­ям меж­ду дву­мя под­лин­ны­ми субъектами.
В неко­то­ром интри­гу­ю­щем смыс­ле это похо­же на то, что Бахтин уви­дел в роман­ном дис­кур­се Достоевского. В обо­их слу­ча­ях речь идет о пере­хо­де от типа отно­ше­ний “Я-она/он” к отно­ше­ни­ям “Я-Я”. Это, конеч­но, пред­став­ля­ет собой ради­каль­ное изме­не­ние обыч­но­го под­хо­да в иссле­до­ва­тель­ской пси­хо­ло­гии. Помимо послед­ствий для мето­дов иссле­до­ва­тель­ской пси­хо­ло­гии это име­ет зна­че­ние для пони­ма­ния пси­хо­ло­гии как дея­тель­но­сти. Предложения Дембо — это пред­ло­же­ния по внед­ре­нию новой поли­ти­ки в про­цесс пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний. В част­но­сти, это новая поли­ти­ка, в кото­рой раз­ли­чия во вла­сти и авто­ри­те­те меж­ду экс­пе­ри­мен­та­то­ром и “субъ­ек­том” умень­ша­ют­ся, если не устра­ня­ют­ся. Этот сме­лый шаг отра­жа­ет муд­рость, накоп­лен­ную почти за сто­ле­тие лич­но­го и про­фес­си­о­наль­но­го опы­та. К это­му сто­ит при­слу­шать­ся». (15)

Исследование про­дол­жа­ет­ся. Гештальт открыт.

Памятник на моги­ле Тамары Дембо

Ни семьи, ни детей у Тамары Дембо не было.

Ее не ста­ло 17 октяб­ря 1993 года. New York Times опуб­ли­ко­ва­ла (16) корот­кий некро­лог, где отме­ти­ла заслу­ги Тамары Дембо в рабо­те по реа­би­ли­та­ции ране­ных вете­ра­нов Второй миро­вой войны.

Тамара Дембо похо­ро­не­на на еврей­ском клад­би­ще Бней-Брит, Вустер, Массачусетс.
На ее памят­ни­ке напи­са­но имя на иври­те и англий­ском и ука­за­ны даты жиз­ни. «Тамара Дембо дочь Василия и Софии Дембо. Ученица Доры Левитан, уби­той наци­ста­ми». Кто такая Дора Левитан, и какую роль она сыг­ра­ла в жиз­ни выда­ю­ще­го­ся гештальт-пси­хо­ло­га уста­но­вить не удалось.

Примечания

(1) James V. Wertsch (1993) In Memoriam, Journal of Russian & East European Psychology, 31:6, 3-4. To link to this article: http://dx.doi.org/10.2753/RPO1061-040531063.

(2) Верена Дорн. Каганы из Баку: био­гра­фия семьи. Verena Dohrn. «Die Kahans aus Baku: Eine Familienbiographie».

(3) Журнал выхо­дит и сего­дня, прав­да, на англий­ском язы­ке под назва­ни­ем Psychological Research.

4) Danziger, K. (1990). Constructing the subject: Historical origins of psychological research. Cambridge, MA: Cambridge, University Press. (1990)

(5) В изло­же­нии рабо­ты Тамары Дембо мы после­ду­ем ста­тье René van der Veer. Tamara Dembo’s european years: working with lewin and Buytendijk. Journal of the History of the Behavioral Sciences: Vol. 36(2), 109 – 126. Spring 2000. Диссертация Тамары Дембо опуб­ли­ко­ва­на в жур­на­ле и почти сра­зу вышла как моно­гра­фия: Der Ärger als dynamisches Problem. Psychologische Forschung, 15, 1 – 144. Der Ärger als dynamisches Problem. Berlin: Julius Springer.

(6) René van der Veer.

(7) René van der Veer.

(8) Евгения Ганфман (1905 — 1983) — пси­хо­лог, эми­грант­ка из России. Они с Дембо и рабо­та­ли вме­сте, и дели­ли одну ком­на­ту в Вустере

(9) Цит. по William R. Woodward. Russian women émigrées in psychology: Informal Jewish Networks. History of Psychology 2010, Vol. 13, No. 2, 111 – 137. University of New Hampshire.

(10) Revisionist Revolution in Vygotsky Studies. Edited by Anton Yasnitsky and René van der Veer. First published 2016. Routledge is an imprint of the Taylor & Francis Group. London and New York, NY 10017, p. 211

(11) William R. Woodward.

(12) См. Dembo, T., Leviton, G. L., & Wright, B. A. (1956). Adjustment to misfortune — A problem of social psychological rehabilitation. Artificial Limbs, 3, 4 – 62. Есть рус­ский пере­вод: Московский пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ский жур­нал, 2003, № 1, 142. Приспособление к несча­стью – про­бле­ма соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской реа­би­ли­та­ции. Т. Дембо, Г. Левитон, Б. Райт)

(13) William R. Woodward.

(14) Thoughts on Qualitative Determinants in Psychology. Tamara Dembo
To cite this article: Tamara Dembo (1993) Thoughts on Qualitative Determinants in
Psychology, Journal of Russian & East European Psychology, 31:6, 15-70
To link to this article: http://dx.doi.org/10.2753/RPO1061-0405310615
Tamara Dembo and Her Work. Alberto Rosa & James V. Wertsch. To cite this article: Alberto Rosa & James V. Wertsch (1993) Tamara Dembo and Her Work, Journal of Russian & East European Psychology, 31:6, 5-13 To link to this article: http://dx.doi.org/10.2753/RPO1061-040531065
Journal of Russian & East European Psychology, In Memoriam. James V. Wertsch
To cite this article: James V. Wertsch (1993) In Memoriam, Journal of Russian & East European. Psychology, 31:6, 3-4. To link to this article: http://dx.doi.org/10.2753/RPO1061-040531063.

(15) Tamara Dembo and Her Work. Alberto Rosa & James V. Wertsch.

(16) Tamara Dembo, 91, Gestalt Psychologist Who Studied Anger. New York Times, 1993.10.19.

Владимир Губайловский  14.01.2024

гнев, Дембо, история, психология, Создатели