Упрямство факта VS лояльность лжи

Почему миро­вой нау­ке важ­но сохра­нять свя­зи с науч­ным сооб­ще­ством в России? Потому что это одна из немно­гих соци­аль­ных групп, для кото­рых лояль­ность объ­ек­тив­ной истине всё ещё что-то зна­чит. Научное сооб­ще­ство в России оста­ёт­ся ост­ров­ком отно­си­тель­но здо­ро­вой соци­аль­ной тка­ни, кото­рый важ­но сохра­нить для буду­щей реге­не­ра­ции, счи­та­ет доцент кафед­ры бота­ни­ки и био­тех­но­ло­гии рас­те­ний уни­вер­си­те­та Йоханнесбурга (ЮАР) Алексей Оскольский.

Второй год мы слы­шим от рос­сий­ских вла­стей утвер­жде­ние «Мы не втор­га­лись на Украину». Истинность это­го выска­зы­ва­ния опро­вер­га­ет­ся мно­же­ством фак­тов, в том чис­ле при­зна­ва­е­мых рос­сий­ской сто­ро­ной. Речь не идёт о спор­ных пред­ме­тах веры, вку­са или воен­ной тай­ны: выска­зы­ва­ния, подоб­ные сен­тен­ции Лаврова, вполне под­да­ют­ся вери­фи­ка­ции на осно­ва­нии объ­ек­тив­ных свидетельств.

Но как быть лояль­но­му граж­да­ни­ну, если лож­ное утвер­жде­ние ста­но­вит­ся офи­ци­аль­ной пози­ци­ей госу­дар­ства? Допустимо ли ради лояль­но­сти при­знать истин­ным то, что опро­вер­га­ет­ся фак­та­ми? Следует ли согла­сить­ся, ска­жем, с тем, что лимон синий, если того потре­бу­ют инте­ре­сы ваше­го госу­дар­ства? Или же лояль­ность фак­там всё же долж­на иметь приоритет?

Разумеется, «на войне пер­вой уми­ра­ет прав­да». Ложь, одна­ко, вошла в рос­сий­скую поли­ти­ку задол­го до 24.02.2022; вспом­ним хотя бы фаль­си­фи­ка­ции выбо­ров или дис­сер­та­ций. На фоне кош­ма­ров вой­ны это обсто­я­тель­ство может пока­зать­ся не самой боль­шой бедой; но, воз­мож­но, вой­на бы не нача­лась, если бы зна­ние, осно­ван­ное на фак­тах, обла­да­ло боль­шей поли­ти­че­ской силой.

Но отку­да же берёт­ся лояль­ность ко лжи? Почему объ­ек­тив­ные фак­ты обла­да­ют выс­шим авто­ри­те­том для одних и ничтож­ны для дру­гих? Если крат­ко, то пото­му, что одни люди живут и дей­ству­ют как разум­ные субъ­ек­ты, дру­гие — нет.

Разумный субъ­ект — это не вся­кий чело­век, наде­лён­ный разу­мом. Блестящий учё­ный, про­грам­мист или инже­нер, пре­крас­но раз­би­ра­ю­щий­ся в логи­ке, мате­ма­ти­ке или фило­со­фии, может им не быть. Разумный субъ­ект не про­сто исполь­зу­ет разум для обра­бот­ки инфор­ма­ции: он сам постро­ен на разуме.

Разум слу­жит гаран­том един­ства его субъ­ект­но­сти: он не толь­ко свя­зы­ва­ет ощу­ще­ния, мыс­ли, сло­ва и поступ­ки тако­го субъ­ек­та воеди­но, но и удо­сто­ве­ря­ет его суще­ство­ва­ние. Именно разум высту­па­ет экзи­стен­ци­аль­ной опо­рой для его лич­ной сво­бо­ды, сове­сти и ответ­ствен­но­сти. Про то, как это всё рабо­та­ет, напи­са­но у Декарта и Канта.

В прин­ци­пе, прак­ти­че­ски любой чело­век может научить­ся оформ­лять свои мыс­ли в логи­че­ски стро­гие фор­мы и про­ве­рять их на истин­ность на осно­ве фак­тов. Для разум­но­го субъ­ек­та, одна­ко, мыс­лить пра­виль­но и не лгать — это не толь­ко воз­мож­ность, но и обя­зан­ность. Разум даёт ему тех­ни­ку пра­виль­но­го мыш­ле­ния, но вме­ня­ет ответ­ствен­ность за истин­ность суж­де­ний. Сознательно при­зна­вая сине­ву дан­но­го лимо­на, разум­ный субъ­ект не про­сто выска­зы­ва­ет оши­боч­ное суж­де­ние; он всту­па­ет в кон­фликт со сво­им разу­мом, а зна­чит и с самим собой. Объективные фак­ты и пра­ви­ла логи­ки обла­да­ют для него несрав­нен­но боль­шей при­ну­ди­тель­ной силой, чем любая госу­дар­ствен­ная власть.

Конечно, разум­ный субъ­ект и сам разум, о кото­ром идёт речь — это про­дукт дли­тель­ной эво­лю­ции евро­пей­ской куль­ту­ры. В эпо­ху модер­на разум был про­воз­гла­шён осно­вой как лич­ной субъ­ект­но­сти, так и обще­ствен­но­го устрой­ства. Модерн создал совре­мен­ные тех­но­ло­гии и обще­ствен­ные инсти­ту­ты, при­выч­ные для нас, в том чис­ле инсти­тут выбо­ров. Лояльность таким инсти­ту­там под­ра­зу­ме­ва­ет вза­им­ную чест­ность граж­дан и властей.

Российская госу­дар­ствен­ность стро­ит­ся на лояль­но­сти ино­го типа: в её осно­ве лежит не чест­ность, а лич­ная пре­дан­ность кол­лек­ти­ву, оли­це­тво­ря­е­мо­му фигу­рой вождя. Доблесть тако­го лоя­ли­ста состо­ит не в разум­ных дей­стви­ях ради обще­го бла­га, а в готов­но­сти к само­по­жерт­во­ва­нию. Его субъ­ект­ность, кото­рую мож­но назвать поте­стар­ной, стро­ит­ся не на разу­ме, а на «бытии-к-смер­ти». Именно лич­ная смерть слу­жит тем гори­зон­том, кото­рый зада­ёт внут­рен­нюю опре­де­лён­ность тако­го субъекта.

Многих удив­ля­ет та без­ро­пот­ность, с кото­рой тыся­чи взрос­лых людей, полу­чив­ших повест­ки по моби­ли­за­ции, отправ­ля­ют­ся на бес­смыс­лен­ную смерть. Но чело­век уми­ра­ет все­гда сам; уча­стие в войне для поте­стар­но­го субъ­ек­та – это путь к обре­те­нию само­го себя. Разум тоже даёт воз­мож­ность обре­сти себя, при­чем без рис­ка для жиз­ни – но не для всех, оче­вид­но, при­ем­лем этот путь.

Установка на само­по­жерт­во­ва­ние тре­бу­ет лич­ной реши­мо­сти, но не пред­по­ла­га­ет внут­рен­ней связ­но­сти. У поте­стар­но­го субъ­ек­та нет внут­рен­ней точ­ки сбор­ки, свя­зы­ва­ю­щей его чув­ства, сло­ва, мыс­ли и поступ­ки воеди­но. Эта точ­ка нахо­дит­ся вовне: поте­стар­ный субъ­ект утвер­жда­ет­ся через при­зна­ние со сто­ро­ны кол­лек­ти­ва и – в конеч­ном ито­ге – вождя. Фигура вождя и слу­жит такой точ­кой, заме­ня­ю­щей ему разум и совесть.

Неудивительно, что речь от лица вождя высту­па­ет для поте­стар­но­го субъ­ек­та как источ­ник исти­ны: «вождь (началь­ник, пацан) все­гда прав». Конечно, он тоже может логи­че­ски пра­виль­но мыс­лить и оце­ни­вать истин­ность сво­их суж­де­ний. Эти дей­ствия, одна­ко, оста­ют­ся для него лишь интел­лек­ту­аль­ной игрой: вопрос об истин­но­сти и лож­но­сти сво­их выска­зы­ва­ний лишён для него эти­че­ско­го и экзи­стен­ци­аль­но­го изме­ре­ния: он пол­но­стью сво­дит­ся к фигу­ре вождя.

Соответственно, фак­ты не име­ют при­ну­ди­тель­ной силы для поте­стар­но­го субъ­ек­та: пусть лимон будет синим, если вождь так счи­та­ет. Строго гово­ря, для него нет и фак­тов как тако­вых. Наблюдаемое явле­ние для него – это не стро­гий факт, под­ра­зу­ме­ва­ю­щий согла­со­ван­ность чув­ствен­ных дан­ных, поня­тий и слов, а знак или при­ме­та, отсы­ла­ю­щая к неопре­де­лён­но­му шлей­фу из зна­че­ний и смыс­лов. Отсюда — гипер­тро­фи­ро­ван­ная зна­чи­мость сим­во­лов, пере­хо­дя­щая в кон­спи­ро­ло­гию — веру в тай­ные смыс­лы, зна­ки кото­рых при­сут­ству­ют повсюду.

Размытая самость, утвер­жда­е­мая извне и без­раз­лич­ная к истин­но­сти сво­их суж­де­ний, нагляд­но про­яв­ля­ет­ся в осо­бен­но­стях «пат­ри­о­ти­че­ско­го» дис­кур­са. Это и избе­га­ние «Я-выска­зы­ва­ний» («Крым наш»), и ресен­ти­мент («нас нигде не любят»), и double bind («по зако­ну мож­но, но вы же пони­ма­е­те, что нель­зя»), и жест­кое табу на раци­о­наль­ную рефлек­сию («вы что, Россию не люби­те?»). «Вата» — рас­хо­жее назва­ние поте­стар­ной субъ­ект­но­сти — очень точ­ная мета­фо­ра для него.

Столкновение раз­ных субъ­ект­но­стей порож­да­ет жёст­кий кон­фликт интер­пре­та­ций. С точ­ки зре­ния поте­стар­но­го субъ­ек­та пози­ция субъ­ек­та разум­но­го видит­ся как пре­да­тель­ство: ведь в ней нет места для вер­но­сти, пре­дан­но­сти и само­по­жерт­во­ва­ния, не обос­но­ван­ных раци­о­наль­ны­ми дово­да­ми. Но для разум­но­го субъ­ек­та имен­но без­раз­ли­чие к истине и есть пре­да­тель­ство разу­ма, а зна­чит само­го себя («Нет на све­те печаль­ней изме­ны, чем изме­на себе самому»).

С дру­гой сто­ро­ны, разум­ный субъ­ект смот­рит на поте­стар­ность как на безу­мие. Действительно, в куль­ту­ре модер­на «безу­мец», наря­ду, ска­жем, с «ребён­ком» или «живот­ным» — это фигу­ра исклю­че­ния как суще­ство, жизнь кото­ро­го не под­чи­не­на разу­му. Что, конеч­но, не озна­ча­ет, что поте­стар­ная субъ­ект­ность пред­став­ля­ет собой пси­хи­ат­ри­че­ский диагноз.

Сейчас мно­го гово­рят о кри­зи­се модер­на, разо­ча­ро­ва­нии в разу­ме и обра­ще­нии к арха­и­ке. При этом, одна­ко, никто все­рьез не соби­ра­ет­ся отка­зы­вать­ся от совре­мен­ных тех­но­ло­гий, антро­по­ло­ги­че­ская осно­ва кото­рых — разум­ная субъ­ект­ность. В прин­ци­пе, не так уж слож­но убе­дить насе­ле­ние в пороч­но­сти быто­во­го ком­фор­та и науч­ной меди­ци­ны. Ни один режим, одна­ко, не смо­жет удер­жать власть без совре­мен­ных средств соци­аль­но­го кон­тро­ля и веде­ния вой­ны. Так что с разум­ны­ми субъ­ек­та­ми при­хо­дит­ся счи­тать­ся — осо­бен­но если они не пой­дут на пре­да­тель­ство самих себя.

Но отку­да вооб­ще берут­ся разум­ные субъ­ек­ты? Важнейшим инсти­ту­том, обес­пе­чи­ва­ю­щим их вос­про­из­вод­ство, высту­па­ет фун­да­мен­таль­ная нау­ка. Самим сво­им при­сут­стви­ем нау­ка при­вно­сит в обще­ство уста­нов­ку на лояль­ность объ­ек­тив­ной истине и кри­тич­ное отно­ше­ние к авто­ри­тет­ным мне­ни­ям. Вовлечённость в науч­ное иссле­до­ва­ние ста­вит чело­ве­ка перед про­из­вод­ствен­ной необ­хо­ди­мо­стью быть интел­лек­ту­аль­но чест­ным и само­сто­я­тель­но судить об изу­ча­е­мом пред­ме­те. Разумеется, дале­ко не все науч­ные работ­ни­ки — разум­ные субъ­ек­ты, как не все воцер­ко­в­лён­ные люди — хри­сти­ан­ские пра­вед­ни­ки. Тем не менее без нау­ки невоз­мож­но создать сре­ду, в кото­рой воз­мож­но вос­пи­та­ние разум­ных граж­дан, спо­соб­ных раз­ви­вать, под­дер­жи­вать или про­сто гра­мот­но исполь­зо­вать совре­мен­ные тех­но­ло­гии. Эта идея, кото­рая было поло­же­на в осно­ву гум­больд­тов­ской моде­ли уни­вер­си­те­та, оста­ёт­ся акту­аль­ной в наши дни.

В России — импе­рии, утра­тив­шей свою мис­сию и ока­зав­шей­ся в залож­ни­ках у соб­ствен­ной исто­рии, тер­ри­то­рии и инфра­струк­ту­ры — пре­об­ла­да­ет про­ти­во­по­лож­ный тренд. Нынешняя Россия — это поте­стар­ный субъ­ект, отно­ся­щий­ся к разу­му как к угро­зе соб­ствен­но­му суще­ство­ва­нию. За пост­со­вет­ские деся­ти­ле­тия она про­де­мон­стри­ро­ва­ла пора­зи­тель­ную неспо­соб­ность к созда­нию и про­дви­же­нию хоть каких-то ори­ги­наль­ных пози­тив­ных идей, смыс­лов и цен­но­стей. Единственная «скре­па», кото­рая её объ­еди­ня­ет — это арха­ич­ный язы­че­ский риту­ал с мас­со­вы­ми чело­ве­че­ски­ми жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми, то есть война.

Победа в войне — знак того, что при­не­сён­ные жерт­вы при­ня­ты выс­ши­ми сила­ми: они бла­го­склон­ны к вождю и дают ему доб­ро на прав­ле­ние. Поражение — это отказ при­ни­мать жерт­вы, утра­та леги­тим­но­сти и смыс­ла. Для РФ нынеш­няя вой­на не име­ет раци­о­наль­ных целей; это лишь отча­ян­ная – и ско­рее все­го послед­няя – попыт­ка удер­жать смысл соб­ствен­но­го существования.

Научное сооб­ще­ство в нынеш­ней России — это одна из немно­гих соци­аль­ных групп, для кото­рых лояль­ность объ­ек­тив­ной истине всё ещё что-то зна­чит. Я не иде­а­ли­зи­рую рос­сий­ских учё­ных: сре­ди них есть люди с раз­ны­ми цен­но­стя­ми и убеж­де­ни­я­ми. Тем не менее они всё ещё сохра­ня­ют уста­нов­ки на при­о­ри­тет фак­тов и недо­пу­сти­мость созна­тель­ной лжи в сво­ей про­фес­си­о­наль­ной эти­ке, и их мало кто реша­ет­ся откры­то оспа­ри­вать. Для госу­дар­ства, в кото­ром воз­об­ла­дал прин­цип «пацан все­гда прав», это доро­го­го сто­ит. Научное сооб­ще­ство в России оста­ёт­ся ост­ров­ком отно­си­тель­но здо­ро­вой соци­аль­ной тка­ни, кото­рый важ­но сохра­нить для буду­щей регенерации.

Многие уче­ные поки­ну­ли Россию; кол­ли­зия «уехав­ших и остав­ших­ся» вызы­ва­ет болез­нен­ные раз­но­гла­сия. Они не долж­ны быть пово­дом для раз­до­ров. Если учё­ный не под­дер­жи­ва­ет сло­ва­ми и дела­ми раз­вя­зан­ную Россией вой­ну, если для него объ­ек­тив­ная исти­на име­ет при­о­ри­тет перед лояль­но­стью госу­дар­ству, то совер­шен­но неваж­но, где он нахо­дит­ся в дан­ный момент. Только эти­че­ские, а не госу­дар­ствен­ные, гра­ни­цы име­ют сей­час зна­че­ние Борьба Украины за воз­вра­ще­ние сво­их тер­ри­то­рий — это дело эти­ки, борь­ба добра со злом.

Наука в России сей­час в ката­стро­фи­че­ском поло­же­нии, но и за её пре­де­ла­ми пер­спек­ти­вы для нау­ки не очень-то ясны. Кризис модер­на никто не отме­нял: отказ от разу­ма как осно­вы для обу­строй­ства обще­ства идёт повсе­мест­но. Никто не может ска­зать, какое место зай­мёт нау­ка в обще­стве буду­ще­го; ясно лишь, что оно будет совсем дру­гим. В нынеш­ней ситу­а­ции «пост-прав­ды» (post-truth) нау­ка утра­чи­ва­ет своё преж­нее вли­я­ние: её зна­чи­мость и поль­за для обще­ства уже не при­ни­ма­ет­ся по умол­ча­нию, и их при­хо­дит­ся посто­ян­но доказывать.

Алексей Оскольский  8.04.2023