Женщина, исследователь с длительным стажем в области социальных наук, столичный вуз

«Страх велик от неяс­но­сти правил»

Я хочу рас­ска­зать о ситу­а­ции в уни­вер­си­те­тах после нача­ла СВО, о том, как она вос­при­ни­ма­ет­ся, как мне кажет­ся, мно­ги­ми рос­сий­ски­ми уче­ны­ми. Конечно, это субъ­ек­тив­ный взгляд, пол­но­ты инфор­ма­ции у меня нет. Могу толь­ко ска­зать, что мно­гие пони­ма­ют: ситу­а­ция ухуд­ша­ет­ся, и этот тренд, ско­рее все­го, будет про­дол­жать­ся. То, что было вче­ра и есть сего­дня, может изме­нить­ся, ско­рее даже, не может не изме­нить­ся. Здесь ника­ких иллю­зий нет.

Важно пони­мать, что у раз­ных науч­ных инсти­ту­ций пока нет еди­ных правил. 

Я бы назва­ла этот пери­од пери­о­дом пере­ход­ным: все рабо­та­ют в пре­де­лах нечет­кой опре­де­лен­но­сти (напри­мер, какие темы иссле­до­ва­ний пред­ла­гать мож­но, а какие уже нель­зя), что мож­но делать, а что уже нежелательно. 

При этом ситу­а­ция меня­ет­ся, поэто­му непо­нят­но, какие пре­де­лы воз­мож­но­стей будут завтра.

Видно, что какие-то новые пра­ви­ла науч­ной и пре­по­да­ва­тель­ской жиз­ни еще не вполне сло­жи­лись, а это зна­чит, что пока мно­гое зави­сит от тех людей, кото­рые руко­во­дят уни­вер­си­те­том: от рек­то­ра до руко­во­ди­те­ля факуль­те­та или лабо­ра­то­рии. Поэтому даже внут­ри одно­го уни­вер­си­те­та могут быть раз­ные сте­пе­ни сво­бо­ды и огра­ни­че­ний. Разброс очень боль­шой в том, где и в какой сте­пе­ни мож­но зани­мать­ся тем, что тебе инте­рес­но. Второе важ­ное обсто­я­тель­ство: насколь­ко на виду, насколь­ко при­вле­ка­ет вни­ма­ние тот или иной науч­ный инсти­тут или университет.

Если гово­рить о вве­де­нии идео­ло­гии в науч­ную сре­ду, то в целом понят­но какая она, но пока нет чет­ко­го пла­на по ее внед­ре­нию, то есть до эта­па инсти­ту­ци­а­ли­за­ции еще дошли, нет чет­ких, где-то про­пи­сан­ных норм и пра­вил. В круп­ном биз­не­се в кон­трак­те очень мно­гое про­пи­са­но: напри­мер, пра­во давать интер­вью внеш­ним орга­ни­за­ци­ям, СМИ, мно­гое, каса­ю­ще­е­ся огра­ни­че­ний раз­но­го рода, ино­гда даже дресс-код. В кон­так­тах в науч­ной сфе­ре, в обра­зо­ва­нии пока еще это­го нет или очень мало. Я думаю, что в нау­ку и выс­шее обра­зо­ва­ние тако­го рода пунк­ты через какое-то вре­мя тоже при­дут. Пока же регу­ли­ро­ва­ние лояль­но­сти в боль­шей мере осу­ществ­ля­ет­ся за счет сокра­ще­ния дли­тель­но­сти кон­трак­тов. Контракт закон­чил­ся, его мож­но про­длить, а мож­но это­го не делать. Если про­дле­ние про­ис­хо­дит с помо­щью кон­кур­са ППС (про­фес­сор­ско-пре­по­да­ва­тель­ско­го соста­ва – прим. ред.), чело­ве­ку в част­ной бесе­де мож­но реко­мен­до­вать не пода­вать доку­мен­ты на кон­курс, посколь­ку у него мало шан­сов на успех.

При этом пока что ощу­ще­ния мас­со­во­сти репрес­сий нет, хотя страх велик, даже очень. Интересно, что он велик имен­но от неяс­но­сти пра­вил, когда неяс­но, что мож­но, а что нель­зя, когда дума­ет­ся, что тебя могут слу­чай­но задеть и при про­ве­де­нии немас­со­вых репрессий. 

Это, разу­ме­ет­ся, не каса­ет­ся людей лояль­ных. Которых все устра­и­ва­ет, кото­рые счи­та­ют, что при­шло пра­виль­ное время.

Можно ли счи­тать, что про­вин­ци­аль­ные вузы сво­бод­нее сто­лич­ных или наобо­рот? Думаю, что здесь нет чет­ко­го отве­та, ситу­а­ции могут быть очень раз­ны­ми даже внут­ри одно­го реги­о­на или горо­да. Поскольку ситу­а­цию мож­но назвать пере­ход­ной, то ско­рость это­го пере­хо­да зави­сит от огром­но­го коли­че­ства объ­ек­тив­ных и субъ­ек­тив­ных обсто­я­тельств. Ясно толь­ко, что если уни­вер­си­тет извест­ный, что назы­ва­ет­ся «на виду», то обо всем, что там про­ис­хо­дит, мно­го гово­рят и пишут, каж­дое собы­тие обсуж­да­ет­ся. Создается впе­чат­ле­ние, что имен­но там самая тяже­лая ситу­а­ция. Совсем не обя­за­тель­но, про­сто о мно­гих дру­гих уни­вер­си­те­тах почти ниче­го не известно.

Принципиальный вопрос – как люди справ­ля­ют­ся с ситу­а­ци­ей огра­ни­че­ния ака­де­ми­че­ских сво­бод. В отли­чие от мно­гих дру­гих сфер дея­тель­но­сти, из этой люди ухо­дят ред­ко, при­чем это харак­тер­но дале­ко не толь­ко для России. Да и ухо­дить из ака­де­мии слож­но, осо­бен­но если про­фес­сия не пред­по­ла­га­ет уход в биз­нес. Поэтому я уве­ре­на, что боль­шин­ство людей будет при­спо­саб­ли­вать­ся и ста­но­вить­ся все более лояль­ным к новым тре­бо­ва­ни­ям. Другой вари­ант – эми­гра­ция, а, судя по неко­то­рым оцен­кам, поте­ри в этой сфе­ре уже доволь­но вели­ки и могут стать еще более значительными.

Если гово­рить об иссле­до­ва­тель­ской рабо­те, то боль­шин­ство тем тре­бу­ет согла­со­ва­ния и финан­си­ро­ва­ния, иссле­до­ва­ния начи­на­ют­ся либо с согла­со­ва­ния пред­ло­жен­ных тем, либо по темам, спу­щен­ным свер­ху. Поэтому кон­троль начи­на­ет­ся уже на ста­дии согла­со­ва­ния и финан­си­ро­ва­ния. Что каса­ет­ся пре­по­да­ва­ния, то отно­си­тель­но недав­но вни­ма­ние гораз­до боль­ше уде­ля­лось не столь­ко содер­жа­нию учеб­ных про­грамм, сколь­ко соот­вет­ствию шаб­ло­ну, кото­рый регу­ляр­но менял­ся. Теперь, ско­рее все­го, при при­ня­тии про­грам­мы будут боль­ше вни­ма­ния уде­лять уже содер­жа­нию, спис­ку лите­ра­ту­ры и пр. Другое дело, что и в рам­ках одной про­грам­мы у пре­по­да­ва­те­ля были и отча­сти есть нема­лые воз­мож­но­сти для манёв­ра. Раньше пре­по­да­ва­те­ли не заду­мы­ва­лись о том, сооб­щат ли руко­вод­ству о каких-то их воль­но­стях сту­ден­ты, это­го не про­ис­хо­ди­ло или почти не про­ис­хо­ди­ло. Теперь это ста­но­вит­ся нор­мой про­фес­си­о­наль­ной жизни.

Можно гово­рить о про­цес­се фор­ми­ро­ва­ния недо­ве­рия друг к дру­гу в ака­де­ми­че­ской сфе­ре, но парал­лель­но, как мне кажет­ся, идет про­цесс про­ти­во­по­лож­ный по направ­лен­но­сти. Когда уси­ли­ва­ют­ся дру­же­ские и кол­ле­ги­аль­ные свя­зи меж­ду людь­ми, близ­ки­ми по взгля­дам. Это очень важ­но, посколь­ку поз­во­ля­ет вести непри­нуж­ден­ные обсуж­де­ния, чув­ство­вать себя не в оди­но­че­стве. Конечно, для это­го тре­бу­ет­ся, что­бы круг еди­но­мыш­лен­ни­ков существовал.

В совет­ское вре­мя суще­ство­ва­ло что-то вро­де полу­под­поль­ной нау­ки «для сво­их». В сфе­ре гума­ни­та­ри­сти­ки и соци­аль­ных наук воз­ни­ка­ли раз­но­го рода нефор­маль­ные семи­на­ры, круж­ки, ино­гда в каком-то инсти­ту­те, ино­гда на чьих-то квар­ти­рах. Это поз­во­ля­ло зани­мать­ся нау­кой, пусть и в стол, но со сво­и­ми иссле­до­ва­ни­я­ми зна­ко­мить дру­гих людей, мне­ние кото­рых важ­но и авто­ри­тет­но. Это было в про­шлом, но не думаю, что такая прак­ти­ка может воз­ро­дить­ся. Работы «в стол» и «для сво­их» не будет, но обще­ние тако­го рода раз­ви­ва­ет­ся, ста­но­вит­ся все более важ­ным. И обмен опы­том, и обмен каки­ми-то идеями.

В боль­шей сте­пе­ни это про­ис­хо­дит онлайн, новые тех­но­ло­гии очень полез­ны. Конечно, у какой-то части иссле­до­ва­те­лей, оста­ю­щих­ся в России, есть воз­мож­ность пуб­ли­ко­вать­ся за рубе­жом, и это было бы хоро­шим выхо­дом из ситу­а­ции. К сожа­ле­нию, уча­стие в зару­беж­ных кон­фе­рен­ци­ях, пуб­ли­ка­ции в науч­ных зару­беж­ных жур­на­лах для мно­гих ста­но­вят­ся все менее доступ­ны­ми. Нередки слу­чаи, когда они полу­ча­ют отка­зы толь­ко из-за про­жи­ва­ния в России и рабо­ты в уни­вер­си­те­тах, нахо­дя­щих­ся под фор­маль­ны­ми и даже нефор­маль­ны­ми санк­ци­я­ми, даже если не ука­зы­ва­ют свою аффи­ли­а­цию. Боюсь, что этот тренд будет толь­ко усиливаться.

Что каса­ет­ся уче­ных, уехав­ших из России, то дале­ко не у всех науч­ная карье­ра за рубе­жом пока скла­ды­ва­ет­ся глад­ко. В тече­ние двух лет я беру интер­вью у поки­нув­ших стра­ну людей, в том чис­ле из уни­вер­си­тет­ской сре­ды. Среди них есть выда­ю­щи­е­ся иссле­до­ва­те­ли, звез­ды в сво­ей обла­сти нау­ки. Тем не менее, полу­чить дли­тель­ные пози­ции в зару­беж­ных уни­вер­си­те­тах, уда­лось пока очень немно­гим. У боль­шин­ства это крат­ко­сроч­ные пози­ции (на 1,5 – 2 года), кото­рые как раз закан­чи­ва­ют­ся. Надеюсь, всем удаст­ся полу­чить новые хоро­шие кон­трак­ты, жела­тель­но дли­тель­ные. Это ско­ро ста­нет ясно. В гораз­до луч­шей ситу­а­ции ока­за­лись моло­дые иссле­до­ва­те­ли, кото­рым удаст­ся инкор­по­ри­ро­вать­ся в миро­вую нау­ку через PhD в зару­беж­ных уни­вер­си­те­тах. Дальше их карье­ра будет зави­сеть толь­ко от них, посколь­ку искать рабо­ту они уже будут на общих осно­ва­ни­ях, а не как рос­сий­ские уче­ные. Им сра­зу удаст­ся стать частью миро­вой нау­ки. И сно­ва при­хо­дит­ся отме­чать, что из-за визо­вой поли­ти­ки ряда стран у моло­дых иссле­до­ва­те­лей воз­ни­ка­ют боль­шие слож­но­сти: их могут при­нять в аспи­ран­ту­ру, но слож­но­сти полу­че­ния виз ока­зы­ва­ют­ся очень тяже­ло преодолимыми.

И вот здесь необ­хо­ди­мо пого­во­рить о пер­спек­ти­вах рос­сий­ской гума­ни­та­ри­сти­ки и соци­аль­ных наук. Уехавшие про­фес­со­ра, а сре­ди них нема­ло выда­ю­щих­ся спе­ци­а­ли­стов в сво­ей обла­сти, боль­ше не будут учить рос­сий­ских сту­ден­тов. Оставшиеся, сре­ди кото­рых тоже мно­го очень ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных спе­ци­а­ли­стов, нахо­дят­ся в ситу­а­ции роста огра­ни­че­ний, не все­гда могут дать сту­ден­там все, что могут. 

Боюсь, эта ситу­а­ция может нега­тив­но ска­зать­ся на под­го­тов­ке иссле­до­ва­те­лей ново­го поко­ле­ния, то есть при­ве­сти к неко­то­рой про­вин­ци­а­ли­за­ции рос­сий­ской нау­ки в будущем. 

Если заду­мать­ся над вопро­сом, чем мож­но заме­стить поне­сен­ные утра­ты, как най­ти дру­гие кана­лы попол­не­ния зна­ний, повы­ше­ния ква­ли­фи­ка­ции, то пока слож­но ска­зать, каков будет доступ к каким-то зару­беж­ным онлайн-ресур­сам веду­щих миро­вых вузов. Просто пото­му, что из России крайне слож­но их оплатить.

Мне кажет­ся, было бы очень полез­но, если бы утвер­див­ши­е­ся за рубе­жом рус­ские гума­ни­та­рии и пред­ста­ви­те­ли соци­аль­ных, да и всех дру­гих наук объ­еди­ни­лись, что­бы помо­гать сво­им кол­ле­гам, оста­ю­щим­ся в России. 

Тут есть раз­ные спо­со­бы под­держ­ки: помощь опла­ты раз­ных онлайн ресур­сов, элек­трон­ных биб­лио­тек, ста­но­вя­щих­ся все менее доступ­ны­ми — одно из направ­ле­ний это­го сотруд­ни­че­ства. Без досту­па к све­жей науч­ной лите­ра­ту­ре совре­мен­ная нау­ка вооб­ще невозможна.

Если вы хоти­те быть услы­шан­ны­ми, пиши­те нам:
[email protected]
чат-бот в Телеграме: @invariant2023_bot

  20.03.2024