Мужчина, признанный математик, столичный университет

«Мы ста­ли боль­ше зани­мать­ся нау­кой и ищем в ней спа­се­ния от непри­ят­ных мыслей»

 Я, мате­ма­тик, буду писать про себя и сво­их уни­вер­си­тет­ских кол­лег из точ­ных и есте­ствен­ных наук соби­ра­тель­но, исполь­зуя место­име­ние «мы». Но опи­сы­ва­е­мые ощу­ще­ния – мои лич­ные. Об ощу­ще­ни­ях дру­гих людей я могу судить толь­ко по кос­вен­ным при­зна­кам. Впрочем, мое «мы» вклю­ча­ет, пожа­луй, толь­ко пред­ста­ви­те­лей «чистой» нау­ки – дея­тель­ность кото­рых про­яв­ля­ет­ся на прак­ти­ке толь­ко через дру­гие, более при­клад­ные про­ек­ты. Те уче­ные, резуль­та­ты кото­рых име­ют оче­вид­ное прак­ти­че­ское зна­че­ние, ока­за­лись в совсем дру­гой ситу­а­ции – не мне о ней судить. Описываемое вре­мя – после фев­ра­ля 2022 года.

Существенное чис­ло кол­лег уеха­ло. Мы про­дол­жа­ем с ними общать­ся. Более того, они про­дол­жа­ют участ­во­вать в жиз­ни наше­го факуль­те­та. Это в боль­шей сте­пе­ни поте­ря для сту­ден­тов, чем для соав­то­ров или чле­нов науч­ных групп, посколь­ку дистан­ци­он­ное обще­ние не заме­ня­ет атмо­сфе­ры, в кото­рой вырас­та­ют учё­ные, по мень­шей мере, на эта­пе ста­нов­ле­ния науч­ной куль­ту­ры и науч­но­го кру­го­зо­ра. Безусловно, Москва была одной из немно­гих замет­ных сто­лиц в мире точ­ных наук. 

Позиции пошат­ну­лись в 90-е годы, в 2000-х про­изо­шла неко­то­рая ста­би­ли­за­ция, а сей­час мы пре­вра­ща­ем­ся в про­вин­цию.

Те, кто оста­лись, могут попы­тать­ся замед­лить этот про­цесс. Отношения с зару­беж­ны­ми соав­то­ра­ми сохра­ни­лись. Мы пишем сов­мест­ные ста­тьи и пуб­ли­ку­ем их при­мер­но в тех же жур­на­лах. Сообщество уче­ных при­ни­ма­ет нас и в роли науч­ных редак­то­ров. Есть еще воз­мож­ность встре­чать­ся на кон­фе­рен­ци­ях – удоб­нее все­го на «ней­траль­ной» тер­ри­то­рии. Какие-то из меж­ду­на­род­ных кон­фе­рен­ций пере­еха­ли в Армению, где, с одной сто­ро­ны, при­ни­ма­ют кар­точ­ки МИР, а с дру­гой, мож­но въез­жать без визы как с рос­сий­ским, так и с аме­ри­кан­ским пас­пор­том. На уровне лич­ных кон­так­тов рабо­та про­дол­жа­ет­ся, но на уровне орга­ни­за­ций воз­дви­га­ют­ся барье­ры. Знаю, что кол­ле­ги из-за рубе­жа испы­ты­ва­ют дав­ле­ние по пово­ду их вза­и­мо­дей­ствия с рос­сий­ски­ми науч­но-обра­зо­ва­тель­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми несмот­ря на то, что кон­так­ти­ру­ют они вовсе не с орга­ни­за­ци­я­ми, а с кон­крет­ны­ми учеными. 

Обсуждать в лоб то, что сей­час про­ис­хо­дит со стра­ной, мы друг с дру­гом не спе­шим не из опа­се­ния доно­сов и репрес­сий, а из гуман­ных сооб­ра­же­ний: нехо­ро­шо бить по боль­но­му месту.

Коллега, дав­но рабо­та­ю­щий в США, при­знал­ся, что их факуль­тет раз­ру­гал­ся из-за отно­ше­ния к послед­ним собы­ти­ям. Тут тако­го нет… не пото­му, что все соглас­ны, а пото­му, что было бы слиш­ком боль­но эти раз­но­гла­сия выстав­лять. За то, что мы не уеха­ли, нас не упре­ка­ют те, кто уехал в 2022. Бывают упре­ки от тех, кто уехал дав­но и пере­стал себя свя­зы­вать с буду­щим России. 

Все мы ждем луч­ших вре­мен. Мы ста­ли боль­ше зани­мать­ся нау­кой и ищем в ней спа­се­ния от непри­ят­ных мыслей. 

Интерес к фун­да­мен­таль­ной нау­ке рас­тет, а ее (мни­мая) прак­ти­че­ская бес­по­лез­ность ста­но­вит­ся из мину­са плю­сом. Появился кон­курс в аспи­ран­ту­ру. Имеется поло­жи­тель­ный отток моз­гов из «инду­стрии» в нау­ку. По этой при­чине все раз­ва­ли­ва­ет­ся не так быст­ро, как мы опа­са­лись. Есть еще одна при­чи­на: уче­ные, поки­да­ю­щие гиб­ну­щие в про­вин­ции учре­жде­ния, хотя бы на вре­мя осе­да­ют в Москве. Все эти фак­то­ры никак нель­зя назвать пози­тив­ны­ми, хотя они и спо­соб­ству­ют наше­му «выжи­ва­нию».

Процессы, про­ис­хо­дя­щие в уни­вер­си­те­те, мож­но интер­пре­ти­ро­вать как попыт­ку цен­траль­ной адми­ни­стра­ции спа­стись от нака­за­ния за нело­яль­ность и вме­сте с тем про­дол­жить суще­ство­ва­ние за счет госу­дар­ствен­ной под­держ­ки. Я далек от того, что­бы эту стра­те­гию осуж­дать. Тут воз­ни­ка­ет очень важ­ный сего­дня вопрос: где про­ве­сти чер­ту, отде­ля­ю­щую целе­со­об­раз­ные меры без­опас­но­сти от раз­ру­ши­тель­ной самоцензуры? 

Например, нор­маль­но ли про­дол­жать полу­чать день­ги от «кро­ва­во­го режи­ма»? Думаю, да. Тем более что день­ги изна­чаль­но не их, а наши. 

Фундаментальная нау­ка не может суще­ство­вать по-дру­го­му. Если уни­вер­си­тет перей­дет на само­оку­па­е­мость (есть такие пред­ло­же­ния), то от фун­да­мен­таль­ной нау­ки при­дет­ся отказаться.

Должен ли уни­вер­си­тет оста­вать­ся вне поли­ти­ки? Думаю, да, и не толь­ко из опа­се­ния репрес­сий или отклю­че­ния от ресурс­ной «кор­муш­ки». Позволить идео­ло­ги­че­ской борь­бе идти в сте­нах уни­вер­си­те­та – зна­чит не толь­ко открыть­ся внеш­ней угро­зе, но и про­ло­жить линию фрон­та внут­ри орга­ни­за­ции. Считаю, что эта внут­рен­няя угро­за пуга­ет руко­во­ди­те­лей силь­нее, чем внешняя.

С дру­гой сто­ро­ны, прин­цип «уни­вер­си­тет вне поли­ти­ки» про­дол­жа­ет нару­шать­ся. Он нару­шал­ся и рань­ше, но более сим­мет­рич­но.

Виновные со сто­ро­ны «оппо­зи­ции» были нака­за­ны (я здесь не обсуж­даю сте­пень их реаль­ной вины и адек­ват­ность нака­за­ния). Но адми­ни­стра­ция не реша­ет­ся воз­ра­жать про­тив поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти в сте­нах уни­вер­си­те­та, если эта дея­тель­ность име­ет про­го­су­дар­ствен­ную окрас­ку. Это пло­хо, хотя и укла­ды­ва­ет­ся в ту же кон­цеп­цию само­за­щи­ты. Если где-то и про­во­дить чер­ту, то здесь. Я могу и, пожа­луй, хочу мол­чать о поли­ти­ке, не ощу­щая поте­ри досто­ин­ства или суще­ствен­но­го огра­ни­че­ния сво­бо­ды (это, конеч­но, свя­за­но с моей спе­ци­аль­но­стью – я мате­ма­тик, а не поли­то­лог). С дру­гой сто­ро­ны, я не хочу, а воз­мож­но, и не могу не толь­ко транс­ли­ро­вать прин­ци­пы, с кото­ры­ми я не согла­сен, но и без­участ­но наблю­дать за чужи­ми попыт­ка­ми «вос­пи­та­ния моло­де­жи» на этих самых прин­ци­пах. Понимаю, что даже такие при­зы­вы («давай­те не будем о поли­ти­ке») несут рис­ки, если они не сона­прав­ле­ны с гене­раль­ной лини­ей. Но здесь на дру­гой чаше весов лежит ува­же­ние к себе, про­яв­ля­ю­ще­е­ся в спо­соб­но­сти после­до­ва­тель­но при­дер­жи­вать­ся соб­ствен­ной декла­ра­ции ценностей.

Я опи­сал, в каком поло­же­нии мы нахо­дим­ся и чего мы боим­ся. Наши ожи­да­ния ста­ли скромнее. 

Если рань­ше мы хоте­ли – в кон­струк­тив­ном смыс­ле это­го сло­ва – «заво­е­вать мир», то теперь хотим сохра­нить хотя бы часть накоп­лен­но­го интел­лек­ту­аль­но­го капитала. 

Впрочем, в любой ситу­а­ции, в том чис­ле и в нынеш­ней, оста­ет­ся место для надеж­ды и сози­да­тель­ной работы. 

Если вы хоти­те быть услы­шан­ны­ми, пиши­те нам:
[email protected]
чат-бот в Телеграме: @invariant2023_bot

  20.03.2024