Одессит Георгий Гамов, трижды не лауреат Нобелевки

От редак­ции. Недавно (4 мар­та) испол­ни­лось 118 лет со дня рож­де­ния Георгия Гамова. Он был фан­та­сти­че­ски пло­до­твор­ным и раз­но­сто­рон­ним уче­ным, оста­вив­шим яркий след в самых раз­ных обла­стях. Альфа рас­пад – пер­вое коли­че­ствен­ное объ­яс­не­ние явле­ния на осно­ве кван­то­ме­ха­ни­че­ско­го тун­нель­но­го пере­хо­да. Вклад в тео­рию бета-рас­па­да (пере­хо­ды Гамова-Теллера). Пионерские рабо­ты по нук­ле­осин­те­зу в звез­дах, ней­трин­ное охла­жде­ние при взры­вах звезд. Возможно, его вели­чай­шая рабо­та – тео­рия горя­чей Вселенной, три­ум­фаль­но под­твер­див­ша­я­ся почти через 20 лет откры­ти­ем релик­то­во­го излу­че­ния. Ну и нако­нец – бле­стя­щий рейд в область био­ло­ги: идея гене­ти­че­ско­го кода.

В Одессе про­во­ди­лись регу­ляр­ные юби­лей­ные кон­фе­рен­ции име­ни Гамова по кос­мо­ло­гии и аст­ро­фи­зи­ке. Предыдущая состо­я­лась в 2019 году. Сохраняем надеж­ду, что в 2024 году состо­ит­ся оче­ред­ная, посвя­щен­ная 120-лет­не­му юби­лею, в усло­ви­ях насту­пив­ше­го ново­го мира. 

Ольга Пугач

Гамова, как уче­но­го, сравнивали 

раз­ве что с самим Эйнштейном

Atomic Heritage Foundation (Фонд атом­но­го насле­дия, Вашингтон, округ Колумбия) сооб­ща­ет: «Джордж Гамов – укра­ин­ско-аме­ри­кан­ский физик-тео­ре­тик и кос­мо­лог. После откры­тия струк­ту­ры ДНК в 1953 г. стал боль­ше инте­ре­со­вать­ся био­хи­ми­ей и гене­ти­кой. Его иссле­до­ва­ния внес­ли вклад в совре­мен­ную гене­ти­че­скую тео­рию. Георгий Антонович Гамов родил­ся 4 мар­та 1904 г. в Одессе, Российская импе­рия (теперь Украина)»…

На мемо­ри­аль­ной дос­ке в уни­вер­си­те­те име­ни Джорджа Вашингтона (Вашингтон, округ Колумбия) отме­че­но, что про­фес­сор физи­ки Георгий Гамов рабо­тал в этом уни­вер­си­те­те в 1934-1956 годах. Перечислены наи­бо­лее выда­ю­щи­е­ся дости­же­ния его как уче­но­го, отме­чен зна­чи­тель­ный вклад в попу­ля­ри­за­цию науки.

Историки нау­ки счи­та­ют, что в XX сто­ле­тии был лишь один чело­век, три откры­тия кото­ро­го заслу­жи­ва­ли Нобелевских пре­мий. Это Георгий Гамов. Три его гени­аль­ные тео­рии: тео­рия аль­фа рас­па­да, тео­рия горя­чей Вселенной, идея гене­ти­че­ско­го кода не толь­ко опре­де­ли­ли нау­ку XX века, но и сфор­ми­ро­ва­ли повест­ку дня сле­ду­ю­ще­го сто­ле­тия. Станислав Улам (Stan Ulam, США), один из самих талант­ли­вых мате­ма­ти­ков XX века, писал, что Гамов был наде­лен «чрез­вы­чай­но высо­кой спо­соб­но­стью видеть глу­бин­ную связь меж­ду раз­ны­ми иде­я­ми в нау­ке и даже в искус­стве». Тем более уди­ви­тель­но, что во мно­гих пуб­ли­ка­ци­ях о Гамове отме­ча­ет­ся, что он «три­жды Нобелевский не лауреат».

И хотя то, что Гамов не стал Нобелевским лау­ре­а­том, никак не при­умень­ша­ет выда­ю­щий­ся вклад уче­но­го в миро­вую нау­ку, оста­ет­ся есте­ствен­ный вопрос: что же поме­ша­ло пре­ми­ро­вать его? Попробуем понять, вспом­нить хотя бы в общих чер­тах неко­то­рые любо­пыт­ные момен­ты, кото­рые мог­ли на это повли­ять, но сна­ча­ла кос­нем­ся био­гра­фии уче­но­го и его свя­зей с Украиной.

В Одессе семья Гамовых жила на Херсонской, в квар­та­ле зажи­точ­ных людей. Отец, стат­ский совет­ник, потом­ствен­ный дво­ря­нин Антон Гамов пре­по­да­вал рус­скую лите­ра­ту­ру в одес­ских гим­на­зи­ях. Среди его име­ни­тых уче­ни­ков был Лев Троцкий. Мать, Александра Лебединцева, пре­по­да­ва­ла в одес­ской жен­ской гим­на­зии. Её пред­ки при­над­ле­жа­ли к южно­рус­ско­му духо­вен­ству, а отец, Арсений Лебединцев, был мит­ро­по­ли­том одес­ско­го кафед­раль­но­го собо­ра. Семейные леген­ды выво­дят род Георгия Гамова со вре­мен Запорожской Сечи.

Мать умер­ла, когда маль­чи­ку было 9 лет. Далее о сыне забо­тил­ся отец. Вовлекая сына в при­ро­до­ве­де­ние, отец пода­рил ему мик­ро­скоп и теле­скоп. Именно тогда он и про­вёл свои пер­вые иссле­до­ва­ния. Вероятно, имен­но бла­го­да­ря теле­ско­пу он заин­те­ре­со­вал­ся кос­мо­ло­ги­ей и, будучи еще гим­на­зи­стом, рас­счи­тал полет на Луну. А мик­ро­скоп дал ему воз­мож­ность срав­нить хлеб, при­не­сен­ный им за щекой с при­ча­стия, с крош­кой обыч­но­го хле­ба из лав­ки. Отличия он не выявил, как и не уви­дел в кап­ле вина, в кото­рое был замо­чен хлеб, эрит­ро­ци­тов кро­ви Спасителя. И цер­ков­ные дог­мы пошат­ну­лись. Позже Гамов при­зна­вал­ся, что имен­но этот экс­пе­ри­мент сде­лал его учёным.

Образование – реаль­ное учи­ли­ще, затем в 1920 году Гамов ста­но­вит­ся сту­ден­том физ­ма­та Новороссийского (теперь – Одесского) уни­вер­си­те­та. В тяже­лые после­во­ен­ные годы в горо­дах царил голод, но в селах что-то мож­но было выме­нять на хар­чи. Гамов вспо­ми­нал инте­рес­ный рас­сказ о том пери­о­де физи­ка Игоря Тамма (Нобелевская пре­мия 1958 года), сво­е­го хоро­ше­го зна­ко­мо­го, кото­рый в те годы пре­по­да­вал в Новороссийском уни­вер­си­те­те математику.

Однажды Тамм, отпра­вив­ший­ся на хуто­ра в поис­ках еды, попал в плен к одной из «банд» бать­ки Махно. Атаман запо­до­зрил в нем ком­му­ни­сти­че­ско­го аги­та­то­ра,  таких над­ле­жа­ло рас­стре­ли­вать. Тамм в надеж­де на спа­се­ние ска­зал, что он про­фес­сор уни­вер­си­те­та и при­е­хал сюда, чтоб добыть хоть какие-то хар­чи. Атаман, нема­ло уди­вив­шись, пред­ло­жил плен­ни­ку решить зада­чу из выс­шей мате­ма­ти­ки, кото­рая каса­лась тео­рии рядов Маклорена. Под при­це­лом вин­тов­ки Тамм зада­чу решил и был отпу­щен: «вид­но, что ты про­фес­сор!» Тамм сожа­лел, что имя это­го ата­ма­на 20-х годов оста­лось неизвестным.

В 1922 г. Тамм из Одессы пере­ехал в Москву, а Гамов в Петербургский уни­вер­си­тет. Его инте­ре­со­ва­ла физи­ка, а в Новороссийском уни­вер­си­те­те физи­ку не пре­по­да­ва­ли, вид­но – неко­му было. Чтобы выря­дить сына на уче­бу, отец про­дал семей­ное сереб­ро. По вос­по­ми­на­ни­ям тех, с кем Гамов учил­ся, он был скром­ным, немно­го чуда­ко­ва­тым и очень бедным.

Ему повез­ло най­ти в уни­вер­си­те­те хоро­ших при­я­те­лей. Учился вме­сте со Львом Ландау (Нобелевская пре­мия 1962 года) и с Дмитрием Иваненко они состав­ля­ли твор­че­скую трой­ку, поче­му и были про­зва­ны «три муш­ке­те­ра» – пер­вые науч­ные рабо­ты писа­ли совместно.

Забегая на 10 лет впе­ред, напом­ним, что в трид­ца­тые годы про­шло­го сто­ле­тия вла­сти вдруг при­шло в голо­ву вни­ма­тель­нее при­смот­реть­ся  к оте­че­ствен­ным науч­ным кад­рам. Первым из «муш­ке­те­ров» в 1933-м был аре­сто­ван Лев Ландау. А Д. Иваненко, созда­те­ля про­тон­но-ней­трон­ной моде­ли ядра, аре­сто­ва­ли в 1935-м. И толь­ко бла­го­да­ря вме­ша­тель­ству кол­лег тюрь­му ему заме­ни­ли высыл­кой. В 1938-м повтор­но аре­сто­ва­ли Ландау и он год отси­дел в тюрь­ме. Петру Капице уда­лось его вытя­нуть под лич­ные обя­за­тель­ства. Но до кон­ца сво­их дней Ландау оста­вал­ся не выезд­ным, а реа­би­ли­ти­ро­ва­ли его лишь в 1990-м, через 22 года после смерти…

Первая зару­беж­ная поезд­ка Гамова состо­я­лась в 1928 году в Гёттингентский уни­вер­си­тет (Германия) и была вполне успеш­ной. Его доклад («тун­нель­ный эффект») на семи­на­ре у Макса Борна (Нобелевская пре­мия 1954 года) вызвал сен­са­цию и сде­лал 24-лет­не­го физи­ка выда­ю­щим­ся уче­ным в обла­сти тео­ре­ти­че­ской и ядер­ной физи­ки. Его заме­ти­ли. Гамов полу­ча­ет при­гла­ше­ние Нильса Бора (Нобелевская пре­мия 1922 года) в Копенгаген.

Подружившись там с вен­гром Эдвардом Теллером (изве­стен как «отец водо­род­ной бом­бы»), Гамов путе­ше­ство­вал с ним по Дании на сво­ем мото­цик­ле. В 1929 г. он пере­ехал на ста­жи­ров­ку в Голландию, в Лейденскую лабо­ра­то­рию, и в том же году его при­гла­сил к себе в Кембридж Эрнст Резерфорд (Нобелевская пре­мия 1908 года). Затем сно­ва в Данию, к Нильсу Бору.

В 1929 году аспи­рант Гамов воз­вра­ща­ет­ся в Советский Союз. В 1931-м он изда­ет моно­гра­фию, итог сво­ей рабо­ты за эти годы. В 1932-м его избра­ли  член-кор­ре­спон­ден­том АН СССР. В свои 28 лет он являл­ся самым моло­дым ака­де­ми­ком. Ландау при­зна­вал, что Гамов был тогда пер­вым в когор­те физи­ков-тео­ре­ти­ков СССР.

Его часто при­гла­ша­ли на меж­ду­на­род­ные кон­фе­рен­ции, но вла­сти раз­ре­ше­ния на поезд­ки не дава­ли. В резуль­та­те его доклад на Первом меж­ду­на­род­ном кон­грес­се по ядер­ной физи­ке в Риме (1931 г.), был зачи­тан при­я­те­лем по Копенгагену, Гамову же из Рима  при­шла открыт­ка со сло­ва­ми сожа­ле­ния, что не уви­де­ли его сре­ди участ­ни­ков Конгресса. И под­пи­си: Мария Кюри (Нобелевская пре­мия 1903, 1911 годов), Вольфганг Паули (пре­мия 1945 года), Энрико Ферми (пре­мия 1938 г.), Роберт Милликен (пре­мия 1923 г.) и др.

Из вос­по­ми­на­ний Гамова извест­но, что в те годы они с женой неод­но­крат­но про­бо­ва­ли попасть за гра­ни­цу неле­галь­но. Была даже неудач­ная попыт­ка пере­пра­вить­ся на бай­дар­ке Черным морем в Турцию, но, какая доса­да, направ­ле­ние вет­ра не бла­го­при­ят­ство­ва­ло сме­ло­му предприятию.

В 1933 году неимо­вер­ны­ми уси­ли­я­ми мно­гих людей, в част­но­сти Петра Капицы (пре­мия 1978 г.), рабо­тав­ше­го уже более 10 лет в Кембридже, Льва Ландау и дру­гих, Гамову раз­ре­ша­ют выезд за гра­ни­цу на кон­гресс веду­щих уче­ных мира в Брюсселе – Сольвеевский кон­гресс. В тот раз он реша­ет остать­ся за гра­ни­цей и таким обра­зом ста­но­вит­ся пер­вым из уче­ных-невоз­вра­щен­цев в СССР.

На родине его ожи­да­ли дол­го. Лишь в 1938 году «при­служ­ник миро­во­го импе­ри­а­лиз­ма» Джорж Гемоу (Геммоу, Георгий Гамов) полу­ча­ет сооб­ще­ние, что его исклю­чи­ли из соста­ва Академии наук СССР (вос­ста­но­ви­ли посмерт­но в 1990 г.). Написание фами­лии уче­но­го на ино­зем­ный манер спо­соб­ство­ва­ло тому, что на родине не очень поня­ли, о ком речь. С того вре­ме­ни его имя и в Союзе в целом, и даже в науч­ной сре­де не вспо­ми­на­лось, а в ста­тьях на него не раз­ре­ша­лось ссылаться.

Невозвращение Гамова при­чи­ни­ло непри­ят­но­сти оте­че­ствен­ным уче­ным, вче­раш­ним его това­ри­щам. Возмущен был Петр Капица, т.к. в Англию его боль­ше не выпу­сти­ли. Его семья и его лабо­ра­то­рия вынуж­ден­но пере­еха­ли в СССР. Гневный Ландау и дру­гие моло­дые уче­ные обви­ни­ли Гамова в эго­из­ме. Ведь теперь их выез­ды за гра­ни­цу ста­ли невоз­мож­ны­ми. Но тогда, в 1933 году, они еще и пред­ви­деть не мог­ли, что их ждет впе­ре­ди. Вскоре репрес­си­ро­ва­ны были и Иваненко, и Ландау. У Игоря Тамма, атом­ни­ка, в 1937 г. рас­стре­ля­ли стар­ше­го бра­та. Льва Шубникова, дру­га Ландау, рас­стре­ля­ли на 10-й день после аре­ста, тоже в 1937-м. Было ему 36 лет. Это он при­вез из Голландии крио­ген­ные тех­но­ло­гии в Харьковский физ­тех, где они рабо­та­ли с Ландау и где в те годы рабо­тал ака­де­мик Петр Капица. Он тоже восемь лет про­вел под домаш­ним аре­стом. Какая  судь­ба жда­ла Гамова, если бы он остал­ся, труд­но даже предполагать.

Но вер­нем­ся к теме пре­мии. На сего­дня  его био­гра­фы скло­ня­ют­ся к мыс­ли, что, ско­рее все­го, Швеция не реши­лась на при­суж­де­ние Нобеля Гамову, чтоб в оче­ред­ной раз не гне­вить Россию. Ведь в те же годы в непро­стых обсто­я­тель­ствах ими была при­суж­де­на пре­мия эми­гран­ту Ивану Бунину…

1933 год. Нобелевский коми­тет в сво­их фор­му­ли­ров­ках опре­де­лил лау­ре­а­та по лите­ра­ту­ре Ивана Бунина «чело­ве­ком без наци­о­наль­но­сти, про­жи­ва­ю­щим во Франции». Это внес­ло кор­рек­ти­вы в цере­мо­нию награж­де­ния, кото­рую про­ве­ли под швед­ским фла­гом. Ведь СССР писа­те­ля Бунина не при­зна­вал, а  Русской импе­рии, из кото­рой он выехал, уже не суще­ство­ва­ло. Ко все­му, отка­за­но было в награж­де­нии совет­ско­му писа­те­лю Максиму Горькому. А тут еще исто­рия с Гамовым и тоже, как и Бунин, бег­ле­цом. Вполне веро­ят­но, что дело дей­стви­тель­но имен­но в этом. Ведь у России и Швеции своя дав­няя исто­рия отно­ше­ний ещё со вре­мён царя Петра…  Кстати, и о Бунине, и о Гамове в России нача­ли вспо­ми­нать лишь бли­же к 90-м годам.

Георгий Гамов инте­ре­со­вал­ся исто­ка­ми их рода. В авто­био­гра­фи­че­скую кни­гу «Моя миро­вая линия» он поме­стил фраг­мент кар­ти­ны Ильи Репина, тоже наше­го зем­ля­ка из Чугуева (Харьковщина), с изоб­ра­же­ни­ем весе­лых запо­рож­цев, пишу­щих пись­мо турец­ко­му сул­та­ну. Под иллю­стра­ци­ей под­пи­сал, что сре­ди каза­ков мог быть кто-то из его родни.

Каким он был, наш зем­ляк? Русым, рост под два мет­ра, весе­лым и ост­ро­ум­ным. Часто, буд­то слег­ка рас­те­рян­ным. Вот таким он и запом­нил­ся современникам.

  17.03.2022